Сломанные линии - [3]

Нахождение Кейда Фостера в клинике было тайной, о которой знали единицы. То есть, если эта информация где-то всплывёт, мне достанется. Я могу лишиться работы, что, скорее всего, и произойдёт.

Но  очень трудно в ЛА держать такие вещи в секрете. Журналистам всегда как-то удаётся разнюхать любую информацию. При этой мысли я напряглась, потому что я окажусь крайней в любом случае. Никто не станет слушать мои оправдания, если газеты напишут о зависимости солиста Broken lines. Сразу подумают на меня.

Дело дрянь!

Но думать о предположительных проблемах — дело неблагодарное. Сейчас я должна просто выполнить свою работу и выполнить её так, чтобы мой босс был доволен. Остальное не столь важно.

***

 Я не думаю, что пребывание Фостера в клинике сделало его особо счастливым. Возможно, он и избавился от пристрастия к наркотикам, но, когда этот парень направляется к моей машине, он выглядит так, будто задумал кого-то убить.

Я стараюсь не выглядеть слишком любопытной, рассматривая парня. Он такой же, как и большинство рокеров, которых я когда-либо знала: руки в татуировках, которые не скрывают короткие рукава серой футболки, чёрные джинсы с цепями и заклепками, черно-белые конверсы… Хм, ладно, конверсы выбивались из общей картины.

Тёмные волосы Кейда растрёпаны, будто он часами не вынимал из них рук, а глаза скрывали рейбены. Парень похож на участника грандиозной попойки прошлой ночью, а не на излечившегося пациента. Оглядывая территорию клиники и сами здания, я удивляюсь — это место просто самый настоящий фешенебельный курорт, а не лечебница.

Я улыбаюсь и уже готова приветствовать «мистера Фостера», когда его резкий неприветливый голос останавливает меня:

 — Давай сваливать отсюда.

Фостер швыряет свою сумку на заднее сиденье, сам падает на пассажирское, вполне вольготно устраиваясь в моей машине.

Я не ожидала встречи старых друзей, но это было грубо. Мне пришлось притащиться сюда в субботу утром, в свой личный выходной и… «Давай сваливать отсюда?» Он это серьёзно?

Борясь с желанием отпустить что-нибудь язвительное, я сажусь за руль и, когда улыбаюсь, мне кажется, мои челюсти сопротивляются мне.

 — Мистер Фостер, меня зовут Лорен Рейнольдс, и мистер Ричардс поручил мне… — поворачиваясь к Кейду, начинаю свою речь я, но он обрывает меня.

 — Давай сейчас на пирс в Санта-Монику, там лучшие чизбургеры во всем ЛА. Умираю от голода.

Я хлопаю ресницами, оторопело пялясь на него. За кого он меня принимает — своего личного водителя?

 — Мистер Фостер, мне поручено только забрать вас и доставить домой, так что…

 — Что?

 Он впервые за всё время смотрит прямо на меня, подняв очки на лоб и — засранец хорош, очень даже. Я знала это, так как видела их клипы, часто крутящиеся по музыкальным каналам, но знаете, реальность часто разочаровывает. Не в данном случае. Даже с тёмными кругами под глазами он привлекателен, и на несколько секунд это сбивает меня с толку.

 — Ну, давай, толкни порицательную речь, которая должна заставить меня почувствовать себя неблагодарным, — хмыкает он, видя моё замешательство. — Дело в том, Лаура…

 — Лорен.

 — Хорошо, Лорен, — поправляется он, ничуть не смущённый тем, что забыл моё имя. — Так вот, Лорен. Если не ошибаюсь, ты работаешь на Арчи. Я прав?

Он смотрит на меня с таким самодовольством, что я стискиваю зубы и киваю.

 — А дело Арчи состоит в том, чтобы я был всем доволен, потому что я приношу ему деньги, большие деньги, Лорен. Надеюсь, ты понимаешь это, — его голос звучит так, будто он разговаривает со слабоумной. — Понимаешь, какой порядок вещей? Это я, — он поднимает свою ладонь и ставит её ребром, — это Арчи, и он подо мной. А вот это ты, — его ладони на разных уровнях, что должно наглядно показать мне, кто здесь босс, — и, по всей видимости, если ты под Арчи, то должна удовлетворять его потребности, иначе он будет недоволен. Такова схема, — он разводит руками. — А теперь ты отвезешь меня туда, куда я сказал, потому что знаешь, Лорен, я очень сильно хочу этот сраный чизбургер. Я месяц пробыл в этом жутком месте, и… — он делает паузу, потирая темную бровь, и едва заметная улыбка скользит по его губам. — В общем, я не хочу быть мудаком, Лорен, но, если ты не хочешь слушать меня, я им буду.

Я с такой силой стискиваю руль, что мои костяшки становятся белыми, как стенка.

Урод! Урод! Грёбаный урод!

Представляю, как со всей силы толкаю Фостера, и его тупая башка разбивается об окно. Это немного успокаивает, но всё равно недостаточно, чтобы говорить. Если я открою рот, то закричу или покрою засранца самым отборным матом.

Поэтому я завожу двигатель, и мои руки при этом предательски дрожат. Фостер удовлётворенно усмехается, опускает очки на глаза и откидывает голову на подголовник.

Вот же сраный день!

***

— Ради этого стоило ехать в Санта-Монику? — не удержавшись, спрашиваю я, наблюдая, как Кейд Фостер поглощает огромный чизбургер.

Я немало удивилась, когда оказалось, что место, в которое он так стремился — это всего лишь закусочная на колёсах, расположенная на пирсе. Судя по всему, Фостер тут частый клиент, потому что продавец с густыми усами по имени Тито приветствовал его очень радушно. Но, что примечательно — Кейд ответил ему тем же, а значит, он может вести себя как нормальный человек. Мне же в данном случае повезло меньше. И пока Кейд ест, расположившись за одним из деревянных столиков, установленных на улице, я про себя молюсь, чтобы этот дурацкий день поскорее подошёл к концу.