Сломанная игрушка - [53]

— Да, ты права, — отозвался Стивен, — Прошу прощения.

Тандерлейн прикрыл глаза. В памяти намертво засел тот момент. Испуганный, полный мольбы и надежды взгляд огромных глаз. Беспомощное желтое тело, распятое на столе. И безумное выражение лица тощего человека, что как раз закончил шлифовать примитивный мясницкий тесак и сделал шаг к будущей жертве…

Тогда пегас с одного удара разбил стеклосталь, способную, по слухам, выдерживать выстрел из ручного кинетического оружия. Зажатый под копытом меч будто сам собой выпорхнул из ножен и, не дав человеку опомниться, прервал и смертоносный взмах тесака, и жизнь подонка.

«Это была быстрая смерть, — в очередной раз подумал пегас, — Он такой не заслуживал».

Ни тогда, ни сейчас, Тандерлейн не испытывал угрызений совести. За то время, что они со Свеном следили за порядком в микрорайоне Серого города, он повидал всякого. Но встретить такое, да еще в сияющей чистоте Шпилей — это было слишком.

— Я не мог ее там бросить, — медленно произнес пегас вслух, — С тех пор я ответственен за жизнь, которую спас. Унес прочь, устроив в квартире этого выродка пожар. Потом встретил Стивена. И теперь, спустя время, в моей жизни снова появился… смысл. Я так думаю.

С этими словами пегас полез в машину, всем видом показывая, что разговор окончен.

— И поэтому я зову его «ронин», — подвел итог Стивен.

Виктор, потрясенный до глубины души откровениями пегаса-самурая, потом вспомнил сказанные Стивеном слова:

— А что там с Трикси?

Стивен покачал головой:

— Хватит на сегодня историй. Постарайся немного поспать, Вик. Завтра у нас всех будет трудный день.

— Тогда до завтра?

— До завтра, — Стивен пожал на прощание руку парня и сел за штурвал флаера, в котором терпеливо ждали оба пони.

Проводив летающую машину взглядом, Вик направился к своему серебристому «Лайтнингу». Почему-то хотелось думать, что принцесса права, и чудеса все же случаются…

* * *

— …Вот видишь, не все люди плохие, — сказала Лира.

— Но большинство, — парировал Джерри, на этот раз ехавший на мятной единорожке, — Хотя, надо признать, эта Марта оказалась редким исключением.

Рыжая пони, жующая яблоко, промямлила с набитым ртом:

— Фоглафна!

Они отдали Скуталу всю утреннюю кашу, ограничившись яблоками. Как Джерри выразился, неизвестно, когда удастся еще поесть досыта, а жеребячий организм как раз вступал в подростковую стадию и требовал энергии для интенсивного роста.

Лира сказала:

— Но обратите внимание, даже в таком мрачном месте люди могут хранить добро в сердце. Это так же верно, как радуга после дождя.

Скуталу после этих слов поперхнулась яблоком и прижала уши.

— Что такое? — спросила Лира.

Пегасенка, прокашлявшись, ответила:

— Знаете, я что-то больше не хочу есть.

— Что случилось, Скут? — в голосе Лиры послышалась тревога, — Скут?

Она хотела еще что-то спросить, но Джерри дернул единорожку за гриву, и та осеклась.

«Ма-ма-а-а-а! — визгливо орет ребенок лет семи, зажимая рукой стремительно наливающийся на скуле синяк, — Она меня ударила-а-а-а!..»

«Я сколько раз предупреждала, чтобы ты слушалась Ники? — нависает сверху огромная тень, — Плохая пони!»

Рыжая кобылка не отвечает, упрямо наклонив голову. Крикливый и плаксивый Ники любит игры, в которых всегда выигрывает. А если не выигрывает, начинает орать. А еще он любит таскать Скуталу за хвост и крылья. В этот раз даже выдернул перо. Устав терпеть, пони от души лягнула малолетнего хозяина, поставив на скуле роскошный синяк.

И в этот раз, похоже, мамаша разозлилась не на шутку.

Потом поездка куда-то сквозь зимнюю ночь. Колесная машина останавливается на мосту, и Скуталу еще не подозревает об уготованной судьбе. Только когда грубые руки хватают за гриву и хвост, все становится ясно.

Пегасенка еще не умеет летать.

И когда ее с размаху кидают в метель, навстречу черной воде, только тогда страх ледяными когтями хватает за сердце. Над рекой разносится отчаянный крик…

Куцые крылышки не могут удержать в воздухе даже жеребячье тельце. Вода кажется обжигающей, хотя на самом деле — ледяная. Бьющие по воде копытца, потом — отчаянные попытки выкарабкаться на льдину… К счастью, удачные.

Через некоторое время Скуталу перепрыгивает с льдины на льдину, потом — скачет по улице. Галопом, только для того, чтобы согреться. Куда бежать — она не знает, но останавливаться слишком холодно. Что будет, когда силы иссякнут, маленькая пони старается не думать.

Неожиданно внимание привлекает яркая вспышка. Голографическая радуга протягивается над улицей, привлекая внимание прохожих… На появляющиеся в семицветном сиянии буквы Скуталу не обращает внимания.

В отчаявшемся было сердечке с новой силой вспыхивает надежда. Теперь она знает, что ей искать. А точнее, кого. После нескольких часов расспросов и бега по городу, ей попадается на глаза здание, куда заходят люди и пони. Вместе.

Скуталу подходит к человеку, стоящему у входа прямо под вывеской «Пони-Плей».

— Чего тебе, мелкая? — спрашивает тот.

— Я ищу Рейнбоу Дэш, — дрожа от холода, отвечает Скуталу.

— Которую? — следует ожидаемый вопрос, но ответ давно уже готов:

— Настоящую, самую крутую из всех!

— Окей, малявка, — расслабляется охранник, — они с Алексом должны зайти буквально через часик…