Слом силы. Хроники Иввианского конфликта - [20]
«Это ж-ж-ж-ж-ж-ж неспроста!»
Внеплановый поход в тир недвусмысленно говорил, что дыхание надвигающейся войны чувствуется все сильнее и сильнее. Сначала инструктаж, потом стрелковая подготовка… Какой пункт программы будет следующим? Полевые учения — охота на белок в соседнем парке?
«Смех смехом, но в ближайшее время что-то произойдет… Я чувствую».
Рей сел напротив экрана и включил коммуникатор. Димаса в комнате не было, сбежал сразу после занятий по каким-то своим делам… Интересно, чем он там занимается? Вряд ли в самоволку к девушкам бегает или втихаря употребляет горячительные напитки — насколько юноша успел понять своего сокомнатника, тот был склонен к авантюрам другого рода. И как бы «курсант Рах» не распалялся насчет загадочной игры, что она, мол, ограничивает его свободу, как бы он не строил из себя «униженного и оскорбленного», все равно можно было заметить, что поиграть он любитель.
Да уж… Травля новичков, похоже, являлась одной из этих игр, давая Димасу ту долю адреналина, которую он не мог получить, часами пялясь на дисплей. Скорее всего, он подсознательно хотел, чтобы жертва огрызнулась, показала зубы, а то и укусила в ответ. Как говорили раньше? Палец в рот не клади? Вот Димас и пытался отыскать тот самый рот, оставляя повсюду следы своих тонких и длинных, как у музыканта, пальцев.
«Но каким боком к этому всему относятся Гестас с Мортом?»
Их Рей совершенно не понимал: ведя себя, как молчаливые то ли телохранители, то ли конвоиры, они, одновременно, подчинялись чуть ли не каждому слову Димаса. Если глянуть со стороны и не вдаваться в подробности — точь-в-точь главарь банды и его подручные, которых он держит в страхе.
«Загадка… Очередная… Сколько уже их накопилось? Интересно, я найду ответы или… Черт! Дырявая голова!»
Юноша буквально прильнул к экрану, ожидая, когда коммуникатор сообщит об успешном соединении с сетью, после чего начал судорожно набирать искомый номер в почтовой программе. Именно судорожно — его пальцы тряслись, а сердце грохотало, как падающие на землю бомбы.
«2012… Что за странное имя?»
Мелькнула шальная мысль и тут же погасла, уступив место… Нет, не страху, а самому настоящему стыду. Ответственности-то Рей не боялся, да и мести со стороны «нанимателя» — тоже. В конце концов, что он может потерять в самом худшем случае? Жизнь? Если бы Рей собирался жить вечно или, хотя бы, до старости, то он вообще из своего заштатного городишки носу не показал. Риск это такое дело… Всегда может придти некто с остро наточенной косой, поманить пальчиком и сказать, что пришло твое время. От этого вообще никто не застрахован… Да уж, юноша, конечно, сорвиголовой не был, но и за шкуру свою не трясся, у него были свои понимания чести и достоинства и, как ни странно, совесть, не позволявшая ему принимать некоторые, особо сомнительные, предложения.
«Я же обещал! Отправлять сообщение каждый день… Каждый!»
Ладони крепко обхватили непутевую головушку, пальцы зарылись в густые пряди, а Рей неотрывно следил за тем, как уходит в неизвестность короткая строчка: «Октябрь 21». Он корил себя и, уступая слабости, искал оправдания… Искал и отбрасывал в сторону, зло, как тонкую проволоку, попавшуюся под ноги и опутавшую их. Рей сидел и смотрел на экран, даже когда коммуникатор сообщил об успешном завершении операции и перешел в ждущий режим…
В таком состоянии юношу обнаружил Димас.
— Что ты, снайпер наш, не весел, — проворковал хулиган. — Что головушку повесил? Али случилось что? Посмотреть на тебя — ну просто… — курсант Рах смаковал каждый слог, — от-ще-пе-нец. Или, если коротко, Щепка.
Рей не ответил, по нему даже нельзя было сказать, что он вообще заметил появление сокомнатника.
— Эй! — расстроился Димас. — Ну, так неинтересно… Только я обрадовался, что не нужно больше в одиночку коротать долгие летние вечера, а ты разговаривать не хочешь. Не находишь это несколько… нечестным?
— Не нахожу, — тоскливо отозвался Рей. — И вообще, я устал. Сегодня был длинный и тяжелый день.
— Трудно не согласиться! Ты на себя со стороны смотрел? Красавец еще тот! — скептически заметил сокомнатник. — Причесался бы хоть, одежду поправил, да лицо сделал попроще… А то такое ощущение, что завтра нужно сдавать важный экзамен, к которому ты не успеваешь подготовиться. Проще, проще, проще!
— Тебе проще что ли? — огрызнулся юноша. — Или тебе совсем наплевать на то, что происходит вокруг?
— Ты о чем? — Димас удивился, причем, вполне искренне. — О случае в тире? Так? Да брось! Каждый раз кто-нибудь впадает в истерику при виде настоящего оружия и убегает или начинает вопить во весь голос… или еще что. Бывает еще хуже, чем сегодня, мы, можно сказать, легко отделались. Постой…
В глазах хулигана сверкнули лисьи искорки. Он чувствовал, что за мрачновато-отстраненным состоянием Рея стоит нечто большее, нежели природная впечатлительность или пресыщение впечатлениями. Не-е-е-ет, курсант Рах успел немного разобраться в своем сокомнатнике, по крайней мере, определить того, как человека весьма и весьма прочного, устойчивого к любым жизненным коллизиям. Но если не страх и не усталость… если не слабые нервы, то что?
Что общего у нелюдимого любителя ночных посиделок за компьютером, удачливого полицейского, жестокого наёмного убийцы и паренька по прозвищу Гато (котенок)? Что ищет в древних горах странная экспедиция? Существует ли на самом деле загадочный народ, названный Кхимеррами? Что связывает воедино четыре совершенно разных, на первый взгляд, мира? Человек по имени Петр знает ответ на эти вопросы. И он уверенно ведёт своего спутника к заброшенному зданию, где ровно в полночь начинаются… Нет, не чудеса, но нечто, совершенно немыслимое для обычного человека.
Договор с Компанией. Восемь жетонов. Жуткие сны. Боль и страдания. И смерть — как венец всего. Смерть Отиса. Его смерть. Но ведь это был лишь сон? Или нет? Он ведь жив, хотя… Хотя кто может сказать, что сейчас он не спит? Кто? Разве в тех снах (снах ли?) Отис понимал, что все происходит понарошку, что все лишь порождение подсознания? Нет, для него это было самой, что ни на есть, объективной реальностью...
Космические боевики составляют весомую долю западной фантастической продукции.В романе Дж. Мак-Интоша Шестерка колдунов насылает желание смерти и нового рождения на тысячи подвластных им людей.
Иннокентий Рудницкий, простой российский гений, создал устройство мгновенной связи, но последствия этого эпохального изобретения оказались самыми неожиданными…Они живут на Земле. В каком-то смысле они наши потомки, хотя ничего общего они с нами не имеют. Круглые, металлические, почти бессмертные, они любят, страдают, сражаются. Кто же мог предсказать, что археологические древности, которые остались от нашей цивилизации, окажутся для этих кругляшей столь опасными?..Гноил задушил свою жену. Аммониты едва дождались, пока нефелим перестанет подавать признаки жизни, чтобы наброситься и растерзать лишенную панциря плоть.
…Объект молчит. И Айнер ушел… Тихо. Почти спокойно. Если бы не грызущие нас мысли, не усталость, проползшая через натянутые нервы, — было бы похоже на обычную подготовку штурмовой операции… Но этот штурм будет последним боем роты — и с победой, и с поражением… Мы потеряем людей, технику… Мы погибнем… и знаем об этом — каждый офицер, каждый боец… Каждый знает… и каждый молчит… Мы должны… Должны перейти предел — подойти к концу, чтобы бросить ему эту войну прямо в разверстую глотку… Иначе он сожрет всех… Иначе жизнь не сохранить никому… Если задачу не исполним мы, — не исполнит уже никто.
Самая первая экспедиция на Марс, в которую набрали специалистов с миру по нитке – в первый марсианский стройбат. Зарывается в землю сразу в трёх точках Марса. Готовит почву для колонизации планеты. Совершенно случай земляне узнают о существовании внутри Марса огромного города – остатки былого величий древней цивилизации марсиан. Никто даже не предполагал, что эту цивилизацию уничтожило таинственное облако Глобула, которое периодически посещает Марс. Проникнув в город и столкнувшись с этим облаком, земляне постепенно узнают историю Марса и начинают борьбу за его будущее.
Кровавый Ангел брат Кравин, тяжело раненый в бою с чудовищным противником, продолжает сражаться, чтобы вернуться к своим собратьям, пока его тело ещё служит ему. Выжимая из себя последние остатки сверхчеловеческих сил, Кравин знает, что он должен вернуть Ордену то, чем владеет — и не может умереть, пока не вернёт наследие.