Слишком поздно - [51]

Нас провожают к столу в дальнем углу, где темно и тихо. Стол накрыт белоснежной льняной скатертью, а посередине стоит маленькая горящая свеча. Это место, без преувеличения, очень романтичное.

Кольт выдвигает для меня стул, и я сажусь. До сих пор он вел себя как джентльмен. Если бы я не знала о его прошлом, то не поверила бы ни единому слову, увидев его сегодняшнее поведение.

Я осматриваюсь вокруг. Стены ресторана кирпичные, по высоким потолкам проходят открытые теплопроводные каналы, а в центре стоит камин из необработанного камня. Когда я перевожу взгляд на Кольта, он в открытую смотрит на меня. Я краснею под его испытующим взглядом, гадая, о чем, черт возьми, он может думать, когда вот так смотрит на меня.

— Что? — спрашиваю я.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь. — Он не отрывает взгляд, отчего я задерживаю дыхание.

Я опускаю глаза.

— Спасибо.

К счастью, подходит официантка и спасает меня. Она высокая, стройная блондинка и симпатичная. Ее глаза жадно исследуют Кольта, в то время как мой живот скручивается от ревности. Я жду, когда она обратится к нему по имени, предполагая, что он приводит сюда всех, с кем идет на свидание. Но она не делает этого.

Она принимает наш заказ напитков. Газированная вода для него, диетическая кока-кола для меня.

— Должно быть, ты приводишь сюда всех девушек, с которыми ходишь на свидания? — я тереблю свою соломинку.

Его брови сдвигаются.

— Нет. Я никогда никого не приводил сюда на свидание.

Ох.

— Раньше, каждый год, мы приезжали сюда на день рождения мамы. — Он наклоняется вперед, облокотившись на стол. — Это была традиция нашей семьи. Тот, у кого был день рождения, должен выбрать место. Она всегда выбирала это. Я не был здесь много лет. — Он смотрит в переднюю часть ресторана, уголки его рта опускаются. — Ей нравилось сидеть там. — Он кивает в сторону окна. — Я думал, что это очень странно. — Он задумчиво потирает подбородок.

— Ох. — Я шокирована тем, что он привел меня сюда. Это место для него особенное. Должно быть, оно воскрешает в памяти детские воспоминания. У меня возникает желание наклониться и взять его за руку, но я не делаю этого.

— Твое любопытство удовлетворено? — спрашивает он, снова откинувшись на спинку стула.

Я киваю. Мне стыдно, что я думала о Кольте самое худшее: предполагая, что он был близко знаком с нашей официанткой, когда на самом деле он привез меня туда, куда ходил с мамой.

Мы разделяем вкусную еду, заказанную Кольтом. И несмотря на то, что мы объелись, он заказывает тирамису, убеждая, что мне понравится, хоть я и не люблю кофе. И мне действительно нравится. Он восхитителен, как и то, как расширяются глаза Кольта, когда я слизываю сливки со своей ложки.

После ужина он везет меня на пляж и указывает на стоящий вдалеке маяк.

— Хочешь пройти к нему?

Я охотно киваю и снимаю свою обувь. Он берет балетки у меня, отмечая какие они маленькие, и засовывает их в свой задний карман. Он тоже снимает свою обувь, позволяя им свободно болтаться в одной руке. Я смотрю вниз. Голые ноги. Даже его ноги сексуальные. Длинные и узкие.

Мы прогуливаемся по пляжу на закате. Гулять на солнце было бы слишком жарко, но сейчас температура воздуха идеальна. Свежо. Прекрасный летний вечер. Мы идем молча, и лишь звук разбивающихся о берег волн слышится на фоне.

— Откуда ты знаешь об этом месте? — спрашиваю я. — Это еще одно место, которое нравилось твоей маме?

Сами того не осознавая, мы непринужденно говорили о ней на протяжении всего вечера. Его взгляд становится мягким, когда он говорит о ней.

— Нет, — отвечает он быстро и коротко. — Когда я учился в средней школе, у нас были вечеринки на этом пляже, и я ускользал на маяк с девушками. — Он смотрит на меня и виновато улыбается.

— О, я уверена, что ты никогда ничего подобного не делал, Кольт, — я притворяюсь удивленной. — Уверена, ты был джентльменом.

— Ты что, серьезно? На самом деле, я это все придумал.

Когда мы доходим до маяка, он умело открывает замок на двери и держит ее открытой для меня.

— Думаю, так делать нельзя, — говорю я.

— Я знаю. — Он усмехается. — Но мне не нужно притворяться, когда я с тобой. Ты уже знаешь обо мне все, и, кажется, ты не можешь держаться в стороне. — Он наклоняется ближе, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Ты поддалась моему обаянию.

Я смеюсь, воздух застревает у меня в легких.

— Вряд ли.

Его лицо вытягивается, и он изучает меня, пытаясь понять, шучу ли я.

Я захожу за ним в узкий лестничный проем.

— Я держусь поблизости, потому что в один прекрасный день ты кого-нибудь побьешь или придешь домой больным, и тебе понадобится кто-то здравомыслящий и взрослый, — я указываю жестом на себя, — кто мог бы взять на себя ответственность.

Он качает головой, но не спорит.

Я взбираюсь по крутой лестнице, зацепляюсь пальцами за узкие стены, пока мы продвигаемся наверх. Несколько раз я спотыкаюсь в темноте, но сильные руки Кольта каждый раз удерживали меня за бедра от падения. Его прикосновение заставляет мой пульс подпрыгивать.

Когда мы достигаем верха, все мои чувства пульсируют от соленого запаха морской воды, запаха дерева внутри маяка, моей одышке после подъема и рук Кольта, невинно лежащих на мне в темноте.