Слишком много и всегда недостаточно - [29]

Хотя Линда не совсем понимала, какой смысл ее отец вкладывает в свои слова, он казался совершенно убитым, и она испугалась, что он намекает, что им с матерью было бы лучше умереть, и в порыве отчаяния может наделать глупостей. Когда она рассказала Фредди о плачевной ситуации своих родителей, он попросил ее не переживать и позвонил своему тестю, чтобы сообщить, что поможет. «Бросай работу, Майк. Позаботься о маме». Деньги не были проблемой, по крайней мере тогда, но Фредди не был уверен, как отреагирует на это его отец.

«Конечно, – сказал Фред. – Родственникам надо помогать. Это семья».

Мой дед верил в это так же, как он верил в то, что полагается отдавать детей в колледж или вступать в загородный клуб: даже если это не было особенно важным или интересным для него, так было «надо».

После провала проекта Steeplechase дел в Trump Management для Фредди оставалось все меньше и меньше. С рождения моего брата они с Линдой планировали купить дом, и сейчас, когда у него появилось больше свободного времени, они занялись поисками. Им не потребовалось много времени, чтобы найти отличное предложение с четырьмя спальнями на половине акра земли в Бруквилле, красивом, зажиточном городке на Лонг-Айленде. Переезд увеличил бы папе время пути до работы как минимум на полчаса, но смена обстановки и свобода от проживания в отцовском здании пошли бы ему на пользу. Он заверил агента по недвижимости, что цена его устраивает и что с ипотекой проблем не будет.

Когда несколько дней спустя позвонили из банка, чтобы сообщить, что его заявка на получение ипотечного кредита была отклонена, Фредди был поражен. За исключением одного года работы в TWA, он почти шесть лет работал на отца. Он все еще входил в состав руководства Trump Management, которая приносила десятки миллионов долларов в год чистой прибыли. В 1967 году компания оценивалась примерно в 100 миллионов долларов. Фредди жил скромно, он не слишком много тратил, а еще были трастовый фонд и (быстро худеющий) портфель акций. Самым правдоподобным объяснением было то, что Фред, все еще злившийся на «предательство» сына и не оправившийся от потери Steeplechase, каким-то образом вмешался, чтобы помешать сделке. Дед имел солидные контакты и огромные счета в Chase, Manufacture’s Hanover Trust и других крупнейших банках города, так что он мог не только гарантировать то, что Фредди кредит получит, но и сделать так, чтобы он его не получил. Наша семья фактически оказалась в западне этой ветхой квартиры в Jamaica.

Когда наступил июнь, отец, как никогда был готов снова провести лето в Монтоке. Родители сняли тот же самый коттедж, и на средства, полученные от продажи акций, папа приобрел Chrisovich 33, 16-футовую лодку, как нельзя более подходившую для любимой им глубоководной рыбалки. Он также купил самолет, на этот раз Cessna 206 Stationair, с более мощным двигателем и более вместительный, чем Piper Comanche.

Но теперь новые игрушки не были просто развлечением. У папы был план. После Steeplechase его все больше и больше отодвигали на второй план в Trump Management, так что у него возникла идея сдавать в аренду и самолет, и лодку, чтобы создать еще один источник дохода. Если бы все получилось, он бы смог в конце концов освободиться от Trump Management. Он нанял капитана, чтобы выполнять чартерные рейсы на лодке, правда, по выходным, когда это было бы наиболее прибыльно, капитану приходилось катать папу с его друзьями.

Когда к ним присоединялась Линда, она замечала, что Фредди всегда пьет больше, чем кто-либо другой, точно так же, как и в Марблхеде, что провоцировало все более напряженные ссоры между ними. Линду пугало и то, что Фредди все чаще и чаще летает в состоянии алкогольного опьянения, и к середине лета она уже больше не хотела садиться с ним в самолет. Приближалась развязка. К сентябрю папа осознал, что его план не сработает. Он продал лодку, а когда Фред узнал о самолете, он избавился также и от него.

К двадцати девяти годам терять моему отцу было уже нечего.

Глава 6 Игра на выбывание

Я проснулась от звука отцовского смеха. Я не представляла, который час. В моей комнате было очень темно, но из-под двери моей спальни лился неуместно яркий свет из коридора. Я выбралась из кровати. Мне было два с половиной года, а мой пятилетний брат спал далеко, в противоположном конце квартиры. Я пошла одна посмотреть, что происходит.

Спальня моих родителей располагалась рядом с моей, и дверь в нее была распахнута настежь. Везде горел свет. Я остановилась на пороге. Папа стоял, прислонившись к комоду, а мама, сидящая прямо напротив него на кровати, пыталась от него отстраниться, выставив одну руку вперед, а другой опираясь на матрас. Я не сразу поняла, на что смотрю. Папа направлял на нее карабин 22-го калибра (тот самый, что держал на своей лодке, чтобы стрелять по акулам) и продолжал смеяться.

Мама умоляла его прекратить. Он поднимал ружье до тех пор, пока оно не оказалось нацеленным ей в лицо. Она подняла левую руку выше и снова, еще громче, вскрикнула. Казалось, что папу это забавляло. Я развернулась и побежала обратно в постель.