Слишком красивая, слишком своя - [37]

Но в студии, когда вспыхнул свет под потолком, оказалось неожиданно уютно – пластиковая белая мебель, множество светильников, везде были разложены драпировочные ткани…

Лиля, которую Артур положил на широкий диван, сладко спала, прижав к груди пустую бутылку.

– Умаялась она, бедная… – сочувственно произнес Артур. – У меня где-то было виски.

Он принес стаканы, налил себе и Наде. «А он ничего, интересный», – думала она, разглядывая Артура. Он тоже смотрел на нее – все тем же тяжелым, напряженным взглядом, словно мысленно продолжая снимать с нее одежду.

– У тебя есть идея? – неожиданно спросил он.

– Какая еще идея? – опешила Надя.

– Иногда она бродит совсем близко, но никак не можешь ухватить ее за хвост… Чертова выставка – времени до нее осталось совсем немного, – пробормотал Артур, потирая рукой небритый подбородок. Виски Наде не понравилось, и она отставила в сторону недопитый стакан. – Скажи, есть сюжеты, которые тебе интересны?

– Есть, конечно… – кивнула Надя неуверенно – она все еще не могла понять своего собеседника. – Взять, например, древнегреческую мифологию – если подумать, то вся современная литература вышла из нее. Те же сюжеты, те же страсти…

– Точно! – Артур даже подскочил на месте, схватил Надин стакан и залпом допил виски. – Боги и герои! Ну же… скажи мне имя!

Надя сейчас помнила одно-единственное имя. То, которое было связано с Леонтием Велеховым. И любовью к нему, от которой следовало немедленно избавиться.

– Даная, – тихо произнесла, почти прошептала она, пока еще не понимая, чего от нее добивается Артур. Возможно, этот разговор – прелюдия к любовной игре?

– Точно! Она!!! – завопил Артур.

Лиля во сне что-то забормотала. А Артур как будто сошел с ума. Он полез на какие-то полки, что-то свалил, потом бухнул на стол большой альбом, стал лихорадочно листать его.

– Вот она, Даная! – воскликнул он, остановившись на репродукции со знаменитой картины Рембрандта. – Ты гений, Наденька! Полная идентификация. Георгий Васильевич, Сема! – вдруг захлопал он в ладоши. – Где вы там! Сейчас будем работать… Раздевайся, Наденька.

Она ничего не понимала. Ей вдруг стало страшно. Кого он там зовет?

– Нет, мы лучше пойдем… – Надя потянула за руку сонную Лилю, но та в ответ только слабо застонала.

– Ты что? – удивился Артур. – У меня прямо очередь из желающих, а она отказывается… С ума, что ли, сошла? Сейчас мои помощники придут. Это будет гениальная фотография! У меня как раз есть кровать с балдахином, интерьер подходящий, ангела сверху подвесим – как у Рембрандта на картине, свет направим, чтобы это, значит, было похоже на золотой дождь…

И только тогда Надя догадалась: Артур собирался сделать стилизацию под старинную картину – модное нынче направление в современной фотографии.

Тут же прибежали Георгий Васильевич и Сема – сонные, недовольные помощники Артура. Они принялись устанавливать свет, делать драпировки, притащили прочий реквизит… Все это заняло довольно много времени, пока они подбирали вещи, соответствующие тем, что изображены на картине великого голландца.

Надя задумалась. А потом как бы махнула рукой – ну и пусть… Да, пусть так и будет! И скинула с себя одежду за ширмой.

Поначалу она стеснялась этих трех мужчин, когда вышла из-за ширмы обнаженной и легла на кровать. Но, похоже, им было наплевать, что она женщина, – для них она была просто натура. Это было, пожалуй, даже немного обидно. Ее долго заставляли принять нужную позу, поправляли одеяло, взбивали подушки, подкалывали волосы, приказывали ей вертеть головой… Под конец стеснение у Нади совсем прошло, и она даже осмелилась критиковать действия Артура, начала давать указания, как и что делать…

Сверху на нее лился рассеянный желтый свет, имитирующий золотой дождь. Трудно было не щуриться, глядя на него, трудно было держать одну руку все время поднятой, искать нужное выражение лица.

– Смотри вверх! – сердито кричал Артур. – Глаза шире… Изобрази радость! Это к тебе любовник пришел, а не налоговый инспектор!

– Артур, а если эту ткань вот так подвернуть? – суетился Сема. – Смотри, складки хорошо прорисованы?..

– А я вообще похожа на Данаю? – в последний момент всполошилась Надя. – Она какая-то толстая, и живот у нее такой… Ну, как будто она беременная или ее сильно пучит…

– Зато у вас лицо… один к одному, – заявил Артур. – И вообще, дело во внутренней сути, а не во внешней схожести. Ты удивительно точно угадала сходство со своим персонажем. Так, теперь постарайся не шевелиться, я буду снимать.

Она лежала на высокой кровати – ноги были слегка прикрыты периной, – опираясь на локоть, а другую тянула вверх, словно стараясь прикоснуться к золотому сиянию, лившемуся на нее… Над головой плыл кукольный амур, подвешенный на тросе, а на заднем фоне выглядывал из-за драпировки Георгий Васильевич в какой-то чудной шапке – он изображал слугу, тайком наблюдающего эту сцену. Все максимально точно соответствовало картине.

«Это просто удивительно… – мелькнуло у Нади в голове. – Похоже на сказку. Пусть у нас с Леоном ничего не будет, но все равно – я счастлива!»

– Голову держи ровно! – одернул ее Артур. – Так, еще снимаю… Руку не опускай!