Слишком дешевая квартира - [2]

— Мы и поднялись, и — вы не поверите — квартира вовсе не была сдана. Служанка показала ее нам, а потом мы встретились с хозяйкой, и дело было улажено в один момент. Пятьдесят фунтов за обстановку, и ключ в руках. На следующий день мы подписали все бумаги, а завтра уже въезжаем! — победоносно завершила миссис Робинсон.

— А что же миссис Фергюсон? — спросил Паркер. — Что подсказывает ваша дедукция, Гастингс?

— «Все совершенно ясно, дорогой Уотсон», — процитировал я с улыбкой. — Она просто ошиблась квартирой.

— О, капитан Гастингс, как это проницательно! — восхищенно воскликнула миссис Робинсон.

Хотел бы я, чтоб Пуаро оказался рядом в ату минуту. Иногда мне кажется, что он недооценивает мои способности.

Все это было очень забавно, и на следующий день я, сделав вид, что ничего не понял, поставил тот же вопрос перед Пуаро. Он заинтересовался и чрезвычайно подробно расспросил меня об условиях найма квартир в различных районах Лондона.

— Любопытная история, — проговорил он задумчиво. — Извините, Гастингс, я вас ненадолго оставлю.

Когда он вернулся примерно через час, глаза его возбужденно горели. Но, прежде чем заговорить, он положил трость на стол и со своей обычной педантичностью вычистил шляпу щеткой.

— Очень удачно, mon amie, что у нас нет никаких неотложных дел. Мы можем целиком и полностью посвятить себя предстоящему расследованию.

— Что вы собираетесь расследовать?

— Причины замечательной дешевизны квартиры вашей новой знакомой, миссис Робинсон.

— Пуаро, вы смеетесь надо мной!

— Ничуть. Я абсолютно серьезен. Представьте себе, мой друг, что истинная плата за такие квартиры составляет триста пятьдесят фунтов. Это я только что выяснил у агентов владельца дома. И тем не менее эту удивительную квартиру сдают в субаренду всего за восемьдесят! Почему?

— Ну, тут какая-нибудь ошибка. Может быть, призраки, как предположила миссис Робинсон?

Пуаро отрицательно покачал головой.

— Кроме того, непонятно, почему подруга сказала ей, что квартира уже сдана, а когда она сама поднялась, обратите внимание, все оказалось совсем не так.

— Но, несомненно, вы согласитесь со мной, что та женщина могла ошибиться квартирой. Это единственно приемлемое объяснение.

— Возможно, вы правы, возможно, и нет, Гастингс. Фактом остается то, что множество других претендентов приходили туда, и все же, несмотря на удивительную дешевизну, квартира все еще не была сдана, когда пришла миссис Робинсон.

— Это свидетельствует только о том, что здесь непременно кроется какая-то ошибка.

— Кажется, миссис Робинсон не заметила ничего неладного. Странно, а? Она правдивая женщина, как вы считаете, Гастингс?

— Да она само совершенство!

— Evidemment![2] Вы даже неспособны ответить на вопрос. Опишите ее хотя бы.

— Ну… она высока и прекрасна, замечательные каштановые волосы…

— Всегда у вас была склонность к каштановым волосам, — проворчал Пуаро. — Продолжайте.

— Голубые глаза, великолепное сложение и… Ну вот и все, пожалуй, — заключил я, запнувшись.

— А ее муж?

— Просто приятный молодой человек — ничего примечательного.

— Брюнет или блондин?

— Не помню даже. Ни то ни се — совершенно заурядный тип.

Пуаро кивнул.

— Да, таких обыкновенных мужчин сотни, но все же вы проявили больше симпатии и доброжелательности, когда описывали женщину. Вам что-нибудь известно об этой паре? Паркер хорошо их знает?

— Полагаю, он недавно познакомился с ними. Но неужели вы можете хоть на миг заподозрить?..

Пуаро поднял руку.

— Tout doucement, mon amie[3]. Разве я сказал, что у меня есть какие-либо подозрения? Нет ничего, что могло бы пролить свет на всю эту историю, за исключением разве что имени этой леди, а, Гастингс?

— Ее зовут Стелла, — сказал я сухо, — но я не вижу…

— А Стелла — значит «звезда»? Так? Великолепно!

— Ну и что же, черт подери!

— А то, что звезды излучают свет! Voila[4] Ну успокойтесь, Гастингс. Да снимите же эту маску оскорбленного достоинства. Давайте-ка лучше отправимся в этот Монтегю, может, хоть что-нибудь разузнаем.

Я охотно последовал за ним. Это прекрасное здание занимало целый квартал. Облаченный в ливрею самодовольный привратник появился на пороге. Пуаро обратился к нему:

— Pardon, не могли бы вы сказать, проживают ли здесь мистер и миссис Робинсон?

Немногословный привратник был угрюм и, по-видимому, склонен к подозрительности. Он пристально посмотрел на нас и проворчал:

— Номер четвертый, третий этаж.

— Благодарю вас. А давно они здесь живут?

— Шесть месяцев.

Я изумленно рванулся вперед, даже затылком ощущая дьявольскую усмешку Пуаро.

— Невозможно! — вскричал я. — Вы несомненно ошибаетесь!

— Шесть месяцев.

— Вы уверены? Такая высокая прекрасная леди, у нее каштановые волосы и…

— Ну, — сказал привратник. — Приехали на Михайлов день[5], точно. Как раз полгода назад.

Он потерял интерес к нам и медленно отступил в холл. Я вышел вслед за Пуаро на улицу.

— Eh bien[6], Гастингс? — язвительно спросил мой друг. — Вы и теперь уверены, что очаровательные женщины всегда говорят только правду?

Я не ответил.

Пуаро направился в сторону Бромптон-роуд, прежде чем я успел спросить его, что он собирается делать и куда мы теперь идем.