Слишком близки - [31]

— Пенни за твои мысли? — я посмотрела на Хантера, который обеспокоенно улыбался. Я улыбнулась в ответ, а затем легкий ветерок сдул прядь моих волос на лицо. Хантер поднял руку и осторожно заправил волосы на место.

— Почему ты добр ко мне?

Хантер нахмурился.

— Почему бы мне не быть таким, Эйджей? Ты ничего плохого мне не сделала.

Я засмеялась, думая, что у него было хорошее настроение. Он был добр ко мне, но еще не знал, что я кое-что сделала. Мне иногда казалось, что я совершала плохие поступки по отношению к людям, даже не подозревая этого.

— Что смешного?

Я резко остановилась и посмотрела на него.

— Какой была твоя мама?

Мой вопрос, очевидно, потряс его, потому что его плечи внезапно напряглись.

— Я не знаю. Она была наркоманкой, и я знал ее, только когда она была под кайфом, — его губы сжались от злости, и я мгновенно почувствовала себя виноватой.

— Прости.

Хантер посмотрел на меня.

— За что?

Я пожала плечами.

— За то, что ты рассердился из-за этого.

Хантер улыбнулся.

— Ты спросила, поэтому я ответил тебе. Тебе не за что извиняться. Если бы я не хотел рассказывать тебе, то не стал бы этого делать.

Я прикусила губу, и Хантер заметил это.

— Когда ты в последний раз видел ее?

Хантер вздохнул и провел своей великолепной, талантливой рукой по волосам.

— Около пяти лет назад. Папа только начинал становиться на ноги. Я заканчивал школу, а она просто появилась из ниоткуда под хрен знает чем и попросила у отца денег. Сказала, что они нужны ей, чтобы заплатить арендную плату. Сказала, что станет чистой и обещала быть лучшей матерью. Отец клюнул на это и дал ей двадцать тысяч, чтобы помочь встать на ноги. Она обещала связаться в течение месяца, но с тех пор мы больше не слышали о ней. Через шесть месяцев отец решил переехать из родного города в Плимут, подальше от центра Лондона. Думаю, отец боялся, что она снова вернется и будет давать больше обещаний и просить еще больше денег. Я согласился, что нам нужно разорвать все связи. Мы помогали не ей, а ее зависимости.

Я грустно улыбнулась Хантеру.

— Она всегда была такой? Я имею в виду... ты когда-нибудь видел ее хорошую сторону?

На мгновение Хантер засмотрелся на ручей. Он выглядел таким потерянным. Его жесткие, иногда игривые черты лица были заменены чертами потерявшегося маленького мальчика.

— Я помню, как она читала мне, когда я был маленьким мальчиком. А еще, как она делала бабочек.

Я улыбнулась.

— Бабочек?

Хантер усмехнулся и посмотрел на меня.

— Да, бабочек. Она любила их. Говорила, что они прекрасные создания. Она любила весну и лето, потому что тогда можно было встретить довольно много бабочек. Она рисовала их и вешала картины на мою стену. Думаю, отец сказал бы, что это было как терапия для нее, — он посмотрел на меня. — Дело в том, что она страдала от депрессии довольно долго, — я кивнула, и он продолжил смотреть на ручей, его лицо было бесстрастным. — В конце концов, она начала принимать антидепрессанты, которые затем привели к приему снотворных, потому что она не могла спать из-за них, а затем это привело к более запрещенным веществам. Мои родители постоянно ссорились, и, в конце концов, мама ушла. Думаю, к тому времени, она спала с дилером.

— Сколько тебе было?

Хантер немного склонился.

— Мне было около десяти. Довольно взрослый, чтобы все замечать, но не достаточно, чтобы понять.

Я вздохнула.

— Я сожалею.

Хантер оглянулся на меня.

— Знаешь, как это бывает. У нас у всех есть прошлое, верно? Просто каждый самостоятельно выбирает, как справиться с этим.

Я улыбнулась.

— Верно.

Хантер вздохнул, и я почувствовала себя действительно плохо из-за него. Я положила руку на его плечо и улыбнулась, когда он посмотрел на меня.

— Почему ты спросила меня о моей маме?

Я отвернулась и пожала плечами.

— Думаю, мне любопытно, — я закрыла глаза, думая, что это была чушь, и, может быть, я должна была позволить своим стенам немного пасть вниз и быть честной. — И я скучаю по папе.

Краем глаза я заметила, что Хантер немного передвинулся ко мне. Он схватил меня за руку и переплел наши пальцы. Это был небольшой жест, но он заставил мое сердце дрогнуть.

— Каким он был?

Улыбаясь, я смотрела на ручей.

— Он был лучшим отцом, о котором любая девочка может только мечтать. Он обожал меня. Все, чего бы я ни захотела, он давал мне, даже если я не просила, — я улыбнулась, вспоминая о нем. — Знаешь, каждую пятницу папа всегда возвращался с работы в два. Он стопроцентно стоял у ворот и ожидал меня из школы. Я любила каждую пятницу. Он брал меня за руку, усаживал в машину и отвозил в кафе-мороженое за тридцать километров от места, где мы жили. Я обычно спрашивала: «Почему нам нужно так долго ехать за мороженым?» А он отвечал: «Потому что это лучшее мороженое во всей Великобритании, а я хочу только лучшего для моей Эйджей».

Вдруг широкая улыбка исчезла с лица Хантера.

— Он называл тебя Эйджей? Черт, Айден. Прости. Я не знал.

Я покачала головой.

— Именно я проговорилась в ночь, когда мы познакомились. Ты же не знал. Кроме тебя, он был единственным, кто когда-либо так называл меня. Мой отец был единственным, кому это было позволено.

Улыбка Хантера вернулась.