Слезы Тесс - [7]

Я задрожала от предвкушения, думая о потемневшем от возбуждения взгляде Брэкса, и о его теле, ставшем диким и одержимым.

Оставив лёгкий поцелуй на моих губах, он простонал:

— Я очень устал. Мы можем перенести это на завтрашнее утро?

Разочарование затопило мою кровь, охлаждая моё желание, как ледяная вода. Несмотря на то, что это ранило меня, а слёзы обжигали глаза, я опустила руки, прекратив обнимать Брэкса.

— Все нормально. Я понимаю.

Он вздохнул.

— Ладно, ладно. Если ты нуждаешься во мне так сильно, согласен, — его голос был смирившимся, и он устало улыбнулся.

Мы что, действительно настолько банальны?

Страх подавил страсть, но я не могла ему этого показать. Только не сейчас. Не тогда, когда он чувствовал себя счастливым от наличия ванильного секса и миссионерской позы каждый следующий месяц. Я не хотела, чтобы он думал, что я была помешана на сексе или разрушила наш отдых прежде, чем он успел начаться.

Я решила не раскрывать мои секреты. Было ошибкой полагать, что я была в состоянии это сделать.

— Нет, ты прав. Слишком поздно. Мы должны лечь спать, — пробормотала я.

Я не успела отойти на приличное расстояние, прежде чем он схватил меня за руку. Застонав, он провёл рукой по своим волосам каштанового цвета.

— Почему ты делаешь это?

Я моргнула.

— Делаю что?

— Лжешь. Ты никогда не лжешь.

Стыд опалил мою кожу, я внимательно изучала яркий коврик на полу.

— Извини, Брэкс. Я просто… я не хочу показывать больше.

Он глубоко вздохнул.

— Почему? Что изменилось?

Непрошеные слезы заполнили глаза. Прекрати разрываться! Это совсем не плохо, просто это по-другому, но я больше не хотела по-другому, я хотела доставлять удовольствие Брэксу. Я ненавидела себя за эгоистичность. Я ужасна.

Он наклонился и посмотрел в мои полные слез глаза.

— Эй, Тесс. Что такое? Расскажи мне, — он потянул меня к кровати и усадил к себе на колени. Я прижалась к его груди.

Что, если я скажу ему, и он возненавидит меня? Он отдалится и бросит меня как родители. Я была бы еще одной ошибкой.

Я не отвечала, позволяя ему укачивать меня, стараясь разобраться в своих спутанных мыслях.

Брэкс пробормотал:

— Помнишь, как мы встретились? Что ты сказала мне?

Конечно, я помнила. Он поранил меня. Наша первая встреча точно не была такой, как принято знакомиться в нормальном обществе. Я тихо захихикала.

— Я назвала тебя болваном.

Он рассмеялся.

— Не это, — ласково поглаживая меня по спине, он погрузился в воспоминания. — Я выгуливал Близарда на пляже и бросил ему палку. Откуда ни возьмись появилась эта девчонка, как падший ангел, можно сказать, абсолютно неконтролируемая, на кайтборде¹. Она подпрыгивала вдоль прибоя в брызгах воды, прежде чем сильный порыв ветра выбросил ее прямо перед мордой моей хаски.

Призрачная боль всплыла в моей памяти. Я была настоящей идиоткой, полагая, что смогу кататься на кайтборде. Это была моя попытка «выбраться из комфортной зоны». Она провалилась. С треском.

Брэкс продолжил:

— Я не мог поверить своим глазам, когда твой кайтборд взлетел, потянув за собой тебя вместе с моей собакой. У меня получилось поймать тебя, но еще полчаса я распутывал тебя от Близарда из всех этих ремней безопасности и веревок, — его взгляд потемнел. — Я так волновался, когда, наконец, распутал тебя. Ты выглядела крайне печально, все плечо в крови и темнеющий синяк под глазом. У моей несчастной собаки была поранена лапа и сломана палка, — он погладил меня по щеке.

Из-за сломанной палки мое плечо кровоточило. Гребаная палка.

— Я спросил, хотела бы ты в больницу, а ты спросила, насколько плохи твои дела. Я не хотел тебя пугать, поэтому солгал. Я сказал тебе, что там лишь царапина, хотя на самом деле там была открытая рана с торчащими из неё обломками палки и льющейся кровью. Я солгал тебе только лишь потому, что не знал, как это сказать.

Я вздрогнула. Там по-настоящему все было ужасно. Врач наложил мне восемь швов, но Брэкс ни на секунду не отходил от меня.

— Я солгал, и ты сказала...

— Никогда не лги. Правда ранит меньше, чем домыслы и обман.

Я помнила тот день, будто это случилось два часа назад. Мне было больно, потому что это был мой восемнадцатый день рождения, а мои родители забыли про это.

— Правда ранит меньше, чем домыслы и обман, — повторил Брэкс. — Я всегда помню это, потому что это так честно и прямо. Это позволило мне так много понять о тебе и заставило влюбиться. Очень многие люди лгали мне о смерти моих родителей. Юлили, не говорили открыто и прятали от меня непростую правду.

Его руки напряглись, прижимая меня к нему сильнее.

— Меня всегда будет преследовать то, что у меня не было шанса попрощаться с ними. Незнание всей правды о той катастрофе будет всегда терзать мою душу.

Брэкс пристально смотрел на меня.

— Так что, Тесс. Не лги мне. Правда — единственный путь для нас.

Я кивнула, он был прав. Я никогда не должна была поднимать эту тему, если мне не хватало мужества показать все.

— Отпусти меня. Я покажу тебе.

Пожалуйста, пожалуйста, пусть это понравится тебе. Как мне.

Он взял меня за руки и сжал мои пальцы.

— Я хотел бы увидеть все, что ты захочешь показать мне.

Я прикусила губу. Его цвет глаз изменился от небесно-голубого до темно-синего. Горячее ощущения счастья опалило меня, и я поцеловала его.