Слезы Тесс - [33]

Он откинулся назад, вновь постукивая пальцами. Я быстро узнала фирменное движение. Кью двигался с властью и бесспорным осознанием идеального контроля.

— Как они украли тебя?

Резкая смена темы меня ошарашила.

Я думала, что оттолкнула этот страх из-за моего похищения и очистилась с помощью слез… Но паника подскочила и загудела, уничтожая все, кроме агонии от воспоминаний об окровавленном Брэксе и мужчин, вытаскивающих меня в бессознательном состоянии. О, боже, когда-нибудь я буду свободна?

Кью поерзал, ожидая ответа. Он не переживал и не испытывал садистского интереса к моей борьбе с воспоминаниями. Какого черта он поднимал эту тему? Ублюдок.

Я ответила монотонно, притворившись, будто всего этого со мной не было. Удивительно, это помогло дистанцироваться, и вспышка гордости заполнила меня. Я боролась и преподала Кожаному Жилету урок или даже два. Я праздновала маленькую победу.

— Меня украли из Мексики. Они вырубили моего парня, схватили меня и куда-то увезли.

— Они причиняли тебе боль? Ну, кроме лодыжки?

Если брать в расчет, что меня избивали и сделали татуировку, то да. Я кивнула.

Он сделал вдох, и нахмурился:

— Они изнасиловали тебя?

Кожаный Жилет пытался, но потерпел неудачу. Жестокая улыбка появилась на моих губах.

— Нет. Один пытался. Но у него ничего не вышло.

Его улыбка была похожей на мою, и что-то протянулось между нами. Понимание? Уважение? Что-то, как я сказала бы, изменившее мнение Кью обо мне.

Мой пульс ускорился. Возможно, если бы я смогла заставить его посмотреть на меня не как на собственность, а как на женщину, то, может быть, в конце концов, не все было бы потеряно.

Независимо от его чувств, если его уважение предполагало безопасность, то я приняла бы это.

Чтобы между нами не возникло, оно исчезло, когда Кью пробормотал:

— Как тебя зовут? — он не спускал взгляда с газеты, лежащей на столе. Он что, думал, я не замечу этого вопроса?

Я скривилась, и не ответила.

Через несколько секунд он поднял взгляд и уставился на меня.

— Ты скажешь мне свое имя.

Мое дыхание ускорилось, и ребро откликнулось на это дикой болью, но я молчала. Что ты делаешь, Тесс? Есть ли реальный шанс сохранить имя в секрете? Я знала ответ: да. Мое имя было единственным, чем владела только я. Оно было священным.

Я подпрыгнула, когда Кью закричал:

— Сюзетт! — он поднял подбородок, показывая изящную шею и ее суровую гладкость. Выпирающие мышцы намекали на безжалостную программу тренировок, но его тело не было громоздким. В другой жизни я пускала бы по нему слюнки. Он должен украшать обложку журнала «GQ». Я сощурилась. Поэтому он называл себя Кью⁶? Так эгоистично.

Появилась горничная. Ее теплая улыбка и поклонение своему работодателю кольнули меня прямо в сердце.

— Oui, maître? (прим. пер. фр. – Да, господин?)

— Enfermer la dans la bibliothèque. Retirez le téléphone et l'ordinateur portable. Ca comprend? (прим. пер. фр. – Закрой ее в библиотеке. Убери телефон и ноутбук. Понятно?)

Я моргнула, жалея, что не продолжила учить французский в старшей школе. Ржавые винтики упорно работали, стряхивая пыль с языка, который я знала, но не использовала годами. Что-то о библиотеке и компьютере.

Мой взгляд метался между Кью и Сюзетт.

Она поклонилась.

— Oui, autre chose? (прим. пер. фр. – Да, что-то еще?)

Мой мозг усиленно работал, позволяя памяти напрячься и вспомнить. Она спросила, надо ли ему что-нибудь еще. Я никогда прежде не была так благодарна за хорошую память, но хотела заплакать от облегчения оттого, что полностью не останусь в неведении.

Кью замер, а Сюзетт уставилась на него своими орехово-карими глазами. Ее поза вопила о покровительственном отношении к нему, понимании. Её глаза убеждали его что-то сделать... Что?

Они вечность смотрели друг на друга, вовлеченные в молчаливый разговор, оставляя меня третьей лишней. Наконец, Кью кивнул, вздохнув.

— Vous savez? (прим. пер. фр. – Вы знаете?)

Она расслабилась, выражение лица стало печальным.

— Elle est différente (прим. пер. фр. – Она другая), — она пожала плечами. — Ne vous punissez pas (прим. пер. фр. – Не наказывайте себя).

Она говорила так быстро, что я уловила только другая и наказание. Мой желудок сжался, когда Кью посмотрел на меня с мучительным выражением сплава желания и ненависти на его лице.

Он резко кивнул, отпуская свою защиту, и в его глазах вспыхнул голод.

— Oui (прим пер. фр. – Хорошо), — его голос послал дрожь по моей коже.

Инстинкт сработал быстрее мозга. Что-то изменилось в Кью. Он дал отпор в той борьбе, которую вел. Мое сердце стремилось выпрыгнуть из клетки ребер, галопом мчась в груди. Зловещее осознание пронеслось по моим венам. Он перестал бороться. Это решение излучало его покорное, но напряженное тело. Страх требовал узнать, чему он сдался.

Сюзетт посмотрела на меня с жалостью и надеждой, прежде чем исчезла в гостиной. Я хотела побежать за ней, умоляя объяснить, что тут произошло.

Кью встал, поправил свой безупречный костюм и серую рубашку. Избегая моего взгляда, он сказал:

— У Сюзетт есть указания. Слушайся их. И, принимая во внимание то, что ты отказываешься говорить мне свое имя, тебя будут называть «эсклава», пока ты не скажешь имя. Если ты собираешься учить французский пусть твоим первым выученным, словом станет «esclave» (прим. пер. фр. – рабыня).