Слезы наяды - [14]

— То есть, ты хочешь сказать, что твоя семья пришла издалека и поселилась здесь? Это связано с вашей верой? — уточнила Кара, осторожно подбирая слова, чтобы не показать свою неосведомленность. Наяд обучали истории и географии мира людей, но эти знания всегда носили обрывочный характер, и Кара, хотя всегда была любознательнее других, сейчас укоряла себя, что не нашла времени изучить людские обычаи подробнее. Учеба давалась ей легко, но с другой стороны — жизнь людей не вызывала в ней сколько-то значимого интереса. Она всегда относилась к ним настороженно и даже чуть агрессивно, то, что сейчас она сидела в обществе мужчины, человека, и чувствовала себя хорошо и спокойно, для нее было удивительно, но это было, это происходило на самом деле!

— Все верно, — кивнул Андрей. — Я никогда не был на родине предков, но много знаю о ней. Это огромная страна, с бескрайними полями и лесами, далеко-далеко отсюда. Зимой там идет снег, а реки сковывает льдом, говорят, это необычайно красиво. Возможно, я хотел бы там побывать. Но я вырос здесь, я знаю эти острова, деревню, море, и никуда не хочу уезжать.

— Продолжай, ты говорил о сокровище.

— Никогда не видел девушек, которые умеют так внимательно слушать! — он одобрительно кивнул и улыбнулся. — Но помни, я никогда не рассказывал об этом никому. Ты будешь первой, почему-то мне кажется, что я могу тебе доверять. Иногда так бывает — встречаешь человека и можешь ему доверять! Ты ведь такой человек, Кара?

— Я вообще не человек, — подумала она про себя, не зная, что следует ответить.

Но он видимо расценил ее молчание как подтверждение и продолжил:

— Когда мои предки покинули землю, жрец славянского бога Перуна, который предпочел умереть, но не покидать родину, дал им сокровища — оберег и деревянную статуэтку идола. Предки поклялись хранить их. Но есть одно священное правило — в племени лишь один человек, тот, кого изберут, является сторожевым. Только он может держать эти сокровища у себя. Тебя избирают, когда ты еще младенец и с тех пор твоя жизнь принадлежит древним реликвиям. Они выбрали меня. Уж не знаю, почему, наверное, такова воля бога, а может быть, это судьба. А может, воля бога и есть судьба.

— Что это значит — быть сторожевым? — с интересом спросила Кара. — Это твоя работа?

— Нет, по работе я рыбак. Быть сторожевым — больше, чем работа, это долг, это жизнь, это служение. Сторожевой никогда не забывает о данном обете, не нарушает законов, никогда не оставляет сокровище. Для него не должно быть ничего в мире, что было бы дороже даров бога, ему вверенных. Поэтому сторожевой не имеет права, например, найти жену, завести детей.

— То есть — ты не можешь встречаться с девушками? — уточнила Кара, и Андрей кивнул.

— И все это — из-за какой-то деревянной статуэтки? — удивилась она, пытаясь осознать услышанное. — Но это же глупо! Твои предки могли верить в идолов, но прошли сотни лет! Даже я знаю, что эти верования устарели!

Андрей слабо улыбнулся.

— Говорят, в этой фигурке заключена душа божества древних славян. И если ее освободить — она откроет правду о том, откуда идет наш мир. И тогда на землю придут войны, страдания и смерть. Мы хотели уничтожить ее, но она не горит в огне и не тонет в воде. Ее нельзя разрубить или распилить. Она высечена из корня мирового древа, и она бессмертна и всемогуща. Если я не буду охранять ее, если оберег попадет в плохие руки и найдется тот, кто сумеет освободить душу, заточенную в дереве, миру, таким, каким мы его знаем, придет конец.

— И ты веришь в это? Это же какие-то глупые сказки!

— Я лично бросал ее в огонь, облив предварительно бензином. И ничего. Она даже не потемнела.

Воцарилось молчание.

— Мне жаль, — Андрей улыбнулся, — Конечно, жаль, что я не могу встречаться с красивой девушкой, такой, как ты. Но ничего не поделаешь. Зато — если хочешь, мы могли бы стать друзьями!

Кара задумалась — судя по всему, он не представляет для нее опасности. Да, она находит его привлекательным, но раз отношения с женщинами ему недоступны — она смело может стать его другом, ей не грозит еще раз очернить имя своего рода и оказаться в пещере спрутов.

— Я с радостью, — улыбнулась она, впервые с момента, как попала в шатер, и он улыбнулся в ответ.

— Хочешь чаю? — предложил он. — Я могу вскипятить на костре.

— Нет, спасибо! Ой, меня же ждет Луни! — она поднялась настолько быстро, насколько это было возможно и чуть не упала, проклиная себя за неуклюжесть.

— Твоя сестра? Почему она не зашла?

— Подвернула ногу и присела на парапет. Солнце так жарит, боюсь, как бы она не расплавилась!

— Вечно с вами что-то случается, — заметил Андрей, — И я по-прежнему считаю, что это из-за ваших каблуков! Почему бы тебе не носить обычные сандалии?

— Мне так удобнее.

— Как знаешь. Пойдем, поздороваюсь с твоей сестрой.

Они вместе вышли из шатра, Кара посмотрела в ту сторону, где оставила Луни и почувствовала, как сердце ее сжалось от ужаса — парапет был пуст.

— Куда она подевалась? — озираясь с тревогой, спросила девушка.

— Может, пошла в тень, сегодня и правда жарко! Тебе все время приходится искать сестер, сочувствую! Идем, попробую тебе помочь!