Слёзы мира и еврейская духовность (философская месса) - [7]

Психоанализ смеха Фрейд начинает, как и везде, с фактического удостоверения предмета, и смех им расчленяется на "остро-умие" (острота, шутка) и «комическое», где «остроумие рассматривается как подвид комического», только комическое включает в себя помимо остроумия ряд других форм (искусственное зубоскальство, остро-словие, гротеск, шарж и прочая). Фрейд говорит, что «Остроту создают, комическое находят» и «Все это указывает на не совсем простые отношения межу остроумием и комизмом» (1997, с. с. 183, 183-184). На этой эмпирической основе Фрейд делает открытие духовного порядка, отчленяя остроумие от комического: «Однако комическое обладает способностью отделяться от людей, когда распознано условие, при котором личность становится комичной… Приемы, служащие для создания комизма, суть: перенесение в комические ситуации, подражание, переодевание, разоблачение, карикатура, костюмировка и др. Разумеется, эти приемы могут обслуживать враждебные и агрессивные тенденции. Можно сделать комичным человека, чтобы унизить его, чтобы лишить его права на уважение и на авторитетность» (1997, с. 191). Итак, комическое, помимо всего прочего, несет в себе в потенции возможность создания вражды и разобщения людей, и тем самым комическое выпадает в еврейской душе из числа средств, способствующих к сообщению духов, и из установок еврейской духовной тенденции. Следовательно, еврейский смех замешан отнюдь не на комическом, а исключительно на остроумии.

Основополагающее начало остроумия у Фрейда выглядит вызывающе парадоксальным по отношению к академическому знанию юмора: «Мы исходим из того факта, что технические приемы остроумия указывают на те же процессы, которые известны нам как особенности работы сна» (1997, с. 168). Работа сна для Фрейда является «прототипом остроумия», и это было бы действительно фантастическим, если бы во фрейдизме сны и сновидения были самоцелью, а не служили методическим приемом психоанализа, благодаря которому ученый обнаруживает генетическую среду остроумия в подсознательной сфере человека: «Я полагаю, что перемещение остроты в систему бессознательного стало для нас гораздо более ценным с тех пор, как открыло нам понимание того, что технические приемы, присущие с одной стороны, остроумию, не являются, с другой стороны, его исключительным достоянием». Основное тут положено в том, что именно подсознательный момент разводит в разные стороны остроумие и комическое, выделяя из неотсортированного физиологического смеха присущую еврейству часть, – Фрейд указывает: «Источник удовольствия от остроты мы должны были перенести в бессознательное; мы не имеем никакого повода в такой локализации источника комического удовольствия… Остроумие и комизм отличаются прежде всего психической локализацией; острота – это, так сказать, содействие, оказываемое комизму, из области бессознательного» (1997, с. с. 178, 210). Но не только генетически остроумие показывает свою еврейскую принадлежность, ведя генеалогическую линию из того же очага, что и слезы, – психоанализ Фрейда обнаруживает в остроумии свойство, имеющее исключительно еврейскую природу. Ученый указывает: «Острота имеет чрезвычайно резко выраженный характер внезапно „пришедшей в голову мысли“. Еще за один момент до этого человек не знает, какую он создаст остроту, которую потом остается лишь облечь в словесную форму. Человек испытывает нечто не поддающееся определению, что я мог бы скорее всего сравнить с отсутствием, внезапным разрядом интеллектуального напряжения, после которого сразу оказывается созданной острота, в большинстве случаев одновременно со своей оболочкой» (1997, с. 169, 170). В этом описании содержится документация того особого способа мышления, который разительно не похож на метод рационального причинно-следстаенного выведения и который называется «вдохновением», «откровением», «озарением», а русские духовники, желая подчеркнуть генеральную диагностическую черту, именуют его пророческим видением, только принадлежащим еврейским пророкам. Природа еврейской духовности предусматривает прежде всего вдохновенное (откровенническое) духотворчество и все тайны, загадки, мистерии, исходящие из еврейских источников, обязаны исключительно пророческому созерцанию, «внезапному разряду интеллектуального напряжения», какое по определению недостижимо для рационального метода.

Таким образом, еврейский смех не есть забава души, а еврейские слезы не каприз личности они суть потребности еврейского индивида в режиме духовности. Хотя в психоаналитических упражнениях Фрейда и его последователей отсутствует подобная смысловая силлогистика, но не нужно особого усилия, чтобы самостоятельно получить такой вывод. Еврейский смех или остроумие не просто имеет отношение к духовности, а оно есть форма духовности, оно есть духовное движение, предназначенное для другого духа, только раскрывающееся в духовность. Фрейд упирает внимание на "… тот общеизвестный факт, что никто не может удовлетвориться созданием остроты для самого себя. С работой остроумия неразрывно связано стремление рассказать остроту… Человек, наткнувшись на комическое, может наслаждаться им сам. Остроту он, наоборот, должен