Слёзы капали (Гладиатор) - [7]

Мимо двери прошел Бобылев.

— Минутку, — сказал Васин, прикрывая ладонью трубку. — Бобылев!

Тот уже и сам заглянул в кабинет.

— Пал Иваныч, вы вчера наверное не так меня поняли…

— На работу надо приходить во-время, — сказал Васин сухо. Бобылев посмотрел на часы.

— Сейчас девять, Пал Иваныч.

— Васин слушает, — сказал Васин в трубку. Больше он на Бобылева не смотрел. Тот потоптался в двери и исчез.

Институт.

— Ты мне ничего не хочешь сказать? — спросила Ирина. Слышно было, что она на пределе терпения. И Дина, вошедшая в комнату с красным дипломом в руке замерла, услышав слезы в голосе подруги.

— Что с тобой? — спросила Дина. — На тебе лица нет.

Кабинет.

Васин вытащил из стакана розу и кинул ее в корзинку для бумаг.

— Минутку, — сказал он, увидев, что мимо двери проходит Галкина.

— Доброе утро, Пал Иваныч, — сказала Галкина.

— Галкина. Давай-ка организуй рабсилу для сноса временных гаражей.

— Когда?

— Сегодня. Сейчас.

— Да что вы, Пал Иваныч. Надо же предупредить.

— Предупреждали.

— Ну что ты стоишь. Не видишь, что я по телефону разговариваю. Будь тактичной.

— Извините.

Ушла.

— Я слушаю, — последние слова снова в трубку. Но в трубке были слышны короткие гудки.

Васин положил трубку, сел, нетерпеливо забарабанил по столу пальцами.

На лесах человек с ведром поднялся на этаж выше, поставил ведро и сел рядом.

Двор деда Венечкина.

Во дворе старого монастыря, раскинувшегося на берегу Волги, кельи которого уж давно заселены, стоял дед с двустволкой. Он оберегал гараж неуклюжее строение из листового железа в углу двора. Держал ружье у бедра, как ковбой, дуло было направлено прямо в живот работника ЖЭКа Кузякина.

— Кончай дурить, дед, — уговаривал Кузякин. — Отойди, не задерживай работу.

— Федор приедет, тогда и отойду.

— Да не опасайся ты, составим опись, ничего не пропадет.

— Вот Федор приедет, тогда и составите.

— Ребята, — обратился Кузякин к сидящим на подножке бульдозера рабочим, — отгоните его.

— Ну, нет, — засмеялись рабочие. — Вызывай милицию. Это их дело.

Контора цеха.

Женщина в спецовке говорила из конторки начальника смены, нависшей над громадным цехом.

— Райисполком? Можно председателя?

— Владимир Николаевич на сессии горсовета, — сказала Рая.

— А кто вместо него? Это с завода "Заря".

— Сорокин, зампред.

— Хорошо, пускай будет Сорокин.

— Слушаю.

— Товарищ Сорокин, — сказала работница. — Тут у нас говорят, что вы собак вывозить будете. Скажите, на медалистов это тоже распространяется?

— Вы куда звоните? — удивился Сорокин.

— К вам. У меня пудель, понимаете, у него серебряная медаль.

— Простите, но мы собаками не занимаемся.

— А кто занимается?

— Кто? У вас там свое общество есть. Пусть они вам и вывозят.

Кабинет Сорокина.

Зазвонил зеленый телефон.

— Здорово Сорокин, — голос в телефоне. — Это Мамаев.

— Слушаю вас Александр Алиевич, — бодро сказал Сорокин в трубку.

— Сорокин, что у вас за аврал с гаражами? — рокотал в трубке голос Мамаева. — Люди, понимаешь, на работе, а у них гаражи сносят в тот момент.

— Я не в курсе, Александр Алиевич. Я чехов встречал.

— Вот и разберись. Я думаю надо владельцам дать время подготовиться, а потом уж действовать.

— Я тоже так думаю Александр Алиевич.

— Вот и хорошо, что так думаешь.

Сорокин нажал на кнопку селектора. Но там ему не ответили. Нажал на другую.

— Галкина? — спросил он. — Где Васин?

— Пал Иванович в пожарной охране.

— Это еще зачем?

— Не знаю, Валентин Максимович.

— Тогда ты скажи, что вы там с гаражами затеяли?

— Мы выполняем решение от 17 февраля о сносе временных гаражей.

— А вы о владельцах подумали? Дали им время подготовится. Люди на работе, ничего не подозревают, а у них гаражи сносят в тот момент…

— Мы в свое время их предупреждали.

— Год назад? Тогда и надо было думать.

— Тогда не было рабсилы, а сегодня Пал Иванович организовал.

— Ну вот что, хватит дискутировать. Прекращайте снос.

— Это приказ?

— Считайте, что приказ.

— Валентин Максимович, Пал Иванович сказал, что если будет такой приказ, чтобы обязательно в письменной форме.

— Это еще зачем? Бумажную волокиту разводить?

Комната Галкиной. (Три стола. Бобылев. Наташа и Галкина)

— А когда с нас спросят, почему эти развалюхи все еще засоряют район, чтобы был оправдательный документ.

— Ладно. Будет вам в письменной форме. Васин, как объявится, пусть зайдет ко мне.

Отключился.

Галкина взяла трубку, которая во время разговора лежала на столе:

— Слушаю… Товарищ, я вам, кажется, все объяснила. Ваши же дети будут играть на том месте, на зеленой травке…

Положила трубку. И тут же раздался звонок.

— Господи! — устало вздохнула Галкина. — Слушаю. Почему мы должны делать исключения?

— И что это наш Василек накинулся на эти гаражи? — подняла голову от машинки Наташа. — Кто его укусил?

— Жена, — сказал Бобышев.

— Толя, — строго сказала Галкина, прикрыв трубку ладонью. Перестаньте сплетничать. Никому это не интересно.

Кабинет Сорокина.

— Дворец культуры? — Сорокин говорил по телефону. — Сорокин. Нельзя ли там мне как-нибудь Владимира Николаевича Колычева позвать?

— Нельзя.

— Очень нужен.

— Как вы себе представляете? Идет доклад, а я войду и крикну: "Колычева к телефону!"

— А когда у вас перерыв запланирован?