Слева по борту - рай - [48]

— Стреляй! Ты что, не видишь кабанов? — кричит он.

Я прикладываю ружье к плечу и уже готов нажать на спусковой крючок, как раздастся выстрел.

В первый момент я решаю, что это Беркли прервал свою охоту на змей и отправился стрелять кабанов, но потом вспоминаю, что свое ружье он оставил на шхуне. Может быть, это враждебно настроенные островитяне? Я бросаю взгляд на Кенаи, но тот хранит молчание и лишь подает знак, чтобы мы спрятались в траве.

Кабаны, разумеется, давно скрылись в зарослях. Но вот раздается новый звук — кажется, будто кто-то рубит ветки. Вскоре из-за деревьев показывается высокий худой человек. На нем только шорты, все тело коричневое, как орех. В руке он держит ружье с телескопическим прицелом. Светловолосый викинг на необитаемом острове в Торресовом проливе! Позабыв о предосторожности, я выпрямляюсь во весь рост и бегу к озерцу.

— Кто вы такой? — кричу я по-английски.

Незнакомец останавливается. На какое-то мгновение мне кажется, что он собирается вскинуть ружье, но вот он опускает его вниз и продолжает стоять, будто хочет что-то сказать и не в силах раскрыть рот.

Я подхожу к нему ближе и повторяю свой вопрос по-датски. Приближаюсь к незнакомцу вплотную, протягиваю ему руку и называю свое имя. Отставив ружье, он медленно, подыскивая каждое слово, отвечает по-шведски:

— Меня зовут Ёста Бранд. Я из Хальмстада в Швеции, но уже много лет живу один на острове Паки.

5

Я располагаюсь на несколько дней в одной из двух хижин Ёсты Бранда, чтобы выслушать историю 61-летнего Робинзона Крузо.

Остров Паки имеет 15 километров в длину и почти вдвое меньше в ширину. Пересеченная местность в глубине по большей части покрыта джунглями, где зеленые лианы, опоясывающие деревья, сплетают гигантские упругие циновки. Вместе с раскидистыми кронами деревьев вьющиеся растения образуют огромный ковер, узор которого соткан из тысяч мелких цветов — красных, желтых, лиловых. Хотя вы и не видите множества птиц, строящих гнезда и живущих в переплетенных кронах, зато с утра до вечера слышите их пение и гомон. А ночью редкие крики свидетельствуют о драмах, происходящих в темноте.

Вдоль западной и восточной сторон острова простираются широкие нетронутые песчаные берега, окаймленные пальмовыми рощицами, которые метрах в двухстах в глубь острова переходят в оплошные заросли. То тут, то там над колючим кустарником возвышаются метровые стволы гигантских пальм. Остальная часть берега покрыта мангром, и к вечеру из-под гнилых корней доносится затхлый запах.

Там, где мангровые болота переходят в песчаную прибрежную полосу, обитают сотни тысяч крохотных красноватых крабов. В отлив они выползают из своих норок и на расстоянии кажутся живыми красными камушками, которых при малейшем движении засасывает трясина.

В глубине острова имеются два небольших водоема с пресной водой, которыми можно пользоваться в засушливый период, однако из-за дождливого климата даже в три сухих месяца выпадают обильные осадки, так что снабжение пресной водой здесь не проблема. Кроме того, Ёста установил на берегу два железных бидона, где скапливается дождевая вода.

Паки — типичный островок, ничем не отличающийся от других небольших безымянных островов этого района. Все они необитаемы, их внутренние районы не исследованы, капитаны, плавающие в Торресовом проливе, весьма неохотно ищут на них укрытия и лишь в крайних случаях ступают на их землю. Они и теперь такие, какими были тысячелетия назад, — огромные заповедники, где бурно размножаются животные. Здесь множество диких свиней; фыркая и сопя, носятся они под лиановым ковром в полумраке джунглей. Здесь нашли себе пристанище полчища мелких серых крыс, все пожирающих на своем пути. Но больше всего здесь термитов и муравьев, этих истинных властителей далеких островов. Кенаи говорит: «Создатель отдал все острова Торресова пролива во власть муравьям».

То, чего в этих краях не сумели достичь люди, осуществили насекомые, создавшие в термитниках и муравейниках высокоразвитые сообщества. Повсюду на островах можно натолкнуться на их жилища, напоминающие сказочные замки из мультфильмов, с башнями и шпилями, достигающими двух метров в высоту. Каждый муравейник — это целый город, спускающийся глубоко под землю и насчитывающий миллиарды жителей. В нем есть улицы с односторонним движением, частные жилища и общественные здания. Здесь живут могущественные королевы, исполнительные полицейские, санитары, убирающие отбросы, строители, которые надстраивают квартиры, и простые чернорабочие. Из этих городов муравьи отправляются на поиски пищи, и между различными городами-муравейниками проложены широкие муравьиные тропки. Зоологи все еще недостаточно хорошо знакомы с «социальной» жизнью этих насекомых, но разве не примечательно, что в местах, где не смогли обосноваться люди, одни из самых маленьких на земле живых существ создали превосходно организованное общество!

Помимо диких свиней, крыс и муравьев на островах Торресова пролива обитает множество косуль, которые вместе со всевозможными змеями ведут в зарослях незаметную для постороннего взгляда жизнь. Пожалуй, трудно представить себе место, которому бы так соответствовало название «забытые острова». Благодаря опасным шхерам, где сама природа воздвигла заграждения, судоходство ограничено определенным маршрутом — тем самым, что прошел баркас Блая, — и лишь самые маленькие шхуны и шлюпки осмеливаются проходить над множеством не обозначенных на картах отмелей, среди бесчисленных шхер, песчаных банок и островов. Коренные жители, островитяне Торресова пролива, родичи папуасов с Новой Гвинеи, несколько десятилетий назад оставили кочевой образ жизни и поселились на острове Четверга, где современная цивилизация наложила на них свой отпечаток. Их уход с прежних охотничьих угодий также содействовал тому, что белые песчаные берега и зеленые джунгли и в дождь, и под лучами яркого солнца кажутся ничейной землей, над которой навис почти призрачный блеск.