Слева по борту - рай - [31]

Я бегом устремляюсь к хижине на берегу, а затем по следу Куми. Он обнаружил плантацию таро и очень доволен. Я рассказываю ему о своем открытии, но он лишь пожимает плечами:

— Верно, это рыбаки с Бенква, — замечает он невозмутимо. — Жаль, они могут увести у нас черепах.

— Ты не думаешь, что это могут быть японцы?

— Японцы?

— Да, со времени войны. Или… — я немного медлю, — или людоеды?

Куми смеется и говорит, что, как я, наверно, помню, дед его тоже был людоедом. А прадед был к тому же большой гурман — всякий раз, когда он съедал человека, он клал перед своим домиком камень. Под конец таких камней набралось 900, они образовали красивую дорожку от хижины к причалу. Когда на остров прибыл первый миссионер, он очень обрадовался этой дорожке, ибо решил, что она проложена ради него. Ему очень хотелось, чтобы на островах Фиджи было побольше таких дорожек.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы и к твоему домику проложить такую же дорожку, мисси, — ответил прадед Куми, — жаль только, что мой желудок теперь не столь хорош, как раньше.

Но на всякий случай Куми все же отправляется со мной, и мы продвигаемся вперед, прорубая себе дорогу в мангровых зарослях. В глубине острова, на заросшей высокой травой полянке, на корточках сидит человек, склонившийся над вырытым в земле очагом. Среди раскаленных камней виднеются куски светло-красного мяса.

— Булла! — кричит Куми по-фиджийски, что означает «доброе утро».

Незнакомец вскакивает и хватается за копье. Лишь теперь я вижу, что это молодой человек; лицо его вымазано болотным илом. На плечах у него листья, а всю одежду составляет лишь набедренная повязка. Куми говорит ему, видно, несколько успокаивающих слов, ибо незнакомец отставляет копье в сторону и направляется нам навстречу. Меня он все же слегка побаивается — вероятно, давно не встречал белого человека. Но вскоре выясняется другая, более прозаическая причина его опасений: светло-красное мясо в каменном очаге — это куски черепашьего мяса, а сейчас охота на черепах запрещена. Незнакомец принял меня за представителя администрации и испугался, что я донесу о браконьерстве. Но Куми устраняет недоразумение, и вот уже я здороваюсь с Мака, как зовут молодого человека. Он принадлежит к племени савау, населяющему четыре деревни на наветренной стороне острова Бенква (Fig_9.jpg).

* * *

— Он огнеходец, — почтительно говорит Куми.

— Огнеходец? Что это значит?

— Через два дня в своей деревне Мака будет ходить по раскаленным камням.

В первый момент я подумал, что речь идет о своего рода испытании, нечто вроде испытания каленым железом у викингов, когда человек, дабы доказать свою невиновность, должен пройти по раскаленным камням. Но оказалось, что я ошибся. Прибегая к помощи Куми для перевода, Мака разъясняет мне суть дела. Много лет назад воин по имени Туи-на-ивакалита ловил угрей в горной речушке на острове Бенква. Уложив свой улов в плетеную корзину, он направился домой. Каково же было его изумление, когда он обнаружил, что один из пойманных угрей в действительности оказался карликом, который представился как «дух огня и дыма». Если Туи пощадит его жизнь, сказал карлик, то в благодарность он наградит мужчин племени савау способностью противостоять огню — они смогут безболезненно ходить по раскаленным камням.

Это был щедрый подарок, ибо ни одно враждебное племя не осмелилось бы убивать людей савау из боязни поссориться с духом огня. Стремясь доказать, что мужчины племени савау по-прежнему пользуются божественной привилегией, они и по сей день раз в году выступают в качестве огнеходцев. Перед этим молодые мужчины подвергаются «очищению»: им запрещено общаться с женщинами, есть кокосовые орехи. Обычно они живут в полной изоляции на пустынных островах вплоть до знаменательного дня. Вот почему мы и обнаружили Мака на нашем острове.

— Значит, они босиком прыгают в очаг и танцуют на раскаленных камнях? — спрашиваю я.

— Конечно. Ты в это не веришь?

— Верю, но хотелось бы самому посмотреть.

Куми совещается с Мака. Тот несколько раз кивает головой.

— Мы отправимся вместе с ним на Бенква и посмотрим церемонию, — говорит Куми. — Так что сможешь сам убедиться.

Два дня спустя мы плывем на Бенква на принадлежащем Мака каноэ с балансиром для остойчивости. Путешествие не из приятных, и я радуюсь, когда мы наконец снова чувствуем твердую почву под ногами. Ясный полдень. Мужчины племени савау под водительством современного Туи-на-ивакалита собираются еще раз доказать, что дух огня по-прежнему к ним благосклонен. Мне же кажется, что мы на столетия перенеслись назад. Со всех деревень гористого острова собрались представители племен, чтобы посмотреть на силу мужчин савау.

На открытой площадке перед домом вождя вырыта прямоугольная яма — свыше десяти шагов в длину и пяти шагов в ширину. Это типичная земляная печь, которая на празднествах и торжественных церемониях меланезийцев служит и кухней, и обеденным столом. В глубине белые от многократного разогрева, в три слоя, вплотную друг к другу, лежат раскаленные камни. Время от времени люди подбрасывают в печь зеленые ветки, чтобы создать тягу, а затем кидают сухие дрова, а на них кокосовый луб. Из ямы валит удушливый дым. День выдался очень жаркий, и термометр, если бы таковой здесь был, явно показал бы не меньше 40 градусов в тени.