Слепой инстинкт - [7]

— Макс!

Всего одно слово, его собственное имя… Словно гром оно прозвучало в его сознании. Этот голос, голос Сины. Она в опасности…

Сосредоточенность Унгемаха исчезла, и он пропустил удар по лицу. Не такой уж сильный удар, но и этого было достаточно, чтобы отбросить его в угол. Канаты спружинили, возвращая Макса в стойку, и тот успел инстинктивно уклониться от выпада итальянца, поспешно отпрянув в сторону.

Публика ликовала.

Наверное, зрителям казалось, будто их герой действительно близок к победе. Да, Максу сейчас было несладко, но де Мартэн тут был ни при чем.

Унгемах чувствовал, что еще не готов начать контратаку. До конца этого раунда нужно было держаться от итальянца подальше, пока к нему не вернется прежняя собранность. «Сина, о боже, Сина!»

Радуясь предстоящей победе, де Мартэн опустил ведущую руку, готовясь к апперкоту. Глупая ошибка. Макс уклонился и легко взял «Лигурийского Исполина» в захват. На мгновение, прежде чем их растащил рефери, Унгемах почувствовал запах пота и учащенное дыхание у своего уха. А потом великана оттащили в сторону, и гонг возвестил о завершении первого раунда.

Макс устало опустился на услужливо подставленный табурет. Боб, его катмен, вытащил капу.

— Что случилось? — Колле влил ему в рот изотоник.

— Ничего, все в порядке. — Макс жадно глотал напиток.

— Посмотри на меня! — Лицо Колле было совсем близко.

Казалось, тренер пытается заглянуть ему в душу, скрывающуюся в глубине глаз.

— Ты отвлекаешься.

— Может быть, сегодня не мой день.

— Ну ладно… — Колле опять сунул ему в рот бутылку с изотоником. — Тогда отправь его в нокаут в четвертом раунде. Заболел ты, что ли?

Макс мог бы возразить, что чувствует себя превосходно, но не успел — в рот ему опять сунули капу. Колле, втирая вазелин в его лоб и скулы, проникновенно заглянул Унгемаху в глаза.

— Ты справишься, слышишь?

Макс кивнул.

Почему бы и нет? Зачем рисковать? За это ему никто спасибо не скажет, да и ради этой публики не стоило устраивать шоу. Все равно они его ненавидят. Чем раньше он выберется из этой передряги, тем лучше.

Прозвенел гонг, и Макс выпрыгнул на ринг как ни в чем не бывало. И все же он чувствовал себя не в своей тарелке. От привычной сосредоточенности в бою не осталось и следа. Ох, хоть бы обошлось!

Мартэн вновь стал осторожнее, сохраняя былую идеальную защиту, но сейчас он должен был сделать первый ход — его болельщики рассчитывали на это, кричали, требовали победы.

И потому он начал атаку.

Макс ожидал этого. Он позволил противнику подойти, уклонился от слабого джеба и вложил всю силу в свой знаменитый удар правой.

Кулак метнулся вперед, столкнулся с защитой Сальваторе и почти нейтрализовал ее, отбросив противника на канаты. Макс наседал, проворачивая быструю комбинацию ударов, один из которых пришелся итальянцу в висок. Он был не настолько сильным, чтобы сбить лигурийца с ног, но достаточным, чтобы в защите образовалась прореха.

Вот оно.

Солнечное сплетение.

Кулак Макса сам отыскал дорогу, ударив противника в подреберье. Лигуриец громко охнул, словно выпуская из легких весь воздух, отшатнулся назад и сложился пополам.

При других обстоятельствах Унгемах бы обождал, постарался продлить поединок, но не сегодня. Очередной удар обрушился на голову противника, сильный удар, перед которым никто бы не выстоял. Будто в замедленной съемке Макс увидел, как голова итальянца повернулась, из ссадины под левым глазом хлынула кровь… Исполин замер на мгновение, а потом его глаза закатились. Мартэн опустил руки, мягко осел на колени и под удивленные возгласы толпы рухнул на пол. Ринг содрогнулся.

Рефери отодвинул Макса в сторону и начал считать.

— Раз… два… три… четыре…

Но Унгемах уже не обращал на это внимания. Он знал, что победил, защитил свой титул чемпиона Европы и получит хорошую прибыль, но сейчас в его голове бушевал вихрь воспоминаний, не имевших никакого отношения к происходящему.

— Десять.

Глава 6

Острое лезвие совершенно нового скальпеля легко вошло в глазницу. Он не чувствовал сопротивления даже в тот момент, когда перерезал зрительный нерв.

Вырезать ей глаза — дело нескольких минут. Глазные яблоки упали на сложенное вдвое кухонное полотенце, расстеленное на столе. Конечно, она вырывалась, даже пыталась кусаться, но ее зубы не могли прорвать грубую ткань рабочих перчаток. Постепенно он достиг не только высокого мастерства в этом процессе, но и установил определенную последовательность действий, следуя которой легко можно было лишать их глаз.

Первые попытки оказались неудачными. Скальпель слишком глубоко входил в глазницу, повреждая им мозг. Они умирали быстро, и смерть их была омерзительна. Тело сводили судороги, они мочились под себя, их рвало, а еще они дергались, словно зомби, но уже через минуту все было кончено. Конечно, первые пару раз это вызывало в нем интерес, но не приводило к цели, поэтому он начал совершенствовать и свое мастерство, и инструменты. Скальпель, которым он пользовался, был таким тонким, что им можно было разрезать травинку. Кроме того, всякий раз он использовал новый. Лезвия были отличными, но тупились быстро. Да, инструменты стоили довольно дорого, но это не имело значения. Чтобы добиться успеха, он понял это уже давно, нужны были тренировки, тренировки, тренировки… А еще правильное обеспечение. И это касалось всего в этой жизни.