Слепое пятно - [3]

— Мой дорогой сэр, — все тот же медленный выговор, — я никогда не видел ни вашего солнца, ни какого-либо другого.

— Хм.

Ответ был совершенно неожиданным. Офицер снова поймал себя на том, что внимательно смотрит в это необыкновенно утонченное лицо и в эти удивительные глаза. Мужчина не был слепым, в этом детектив не сомневался. И в голосе его не слышалось ни недовольства, ни раздражительности. Скорее, он был спокойным и вежливым, как у человека просто утверждающего факты. Но как же так может быть? Ему вспомнился продавец сигар. Значит, ни сигар, ни солнца! Из каких же таких краев прибыл этот человек? У детектива в немалой степени была развита интуиция. Хоть на первый взгляд, если судить по внешнему виду незнакомца, ничего другого, кроме шутки, тут быть не могло, он решил действовать по наитию. Толкнув дверь в салон, он покинул палубу. Когда он вернулся, паром уже подошел к пристани.

— Вы направляетесь в Окленд? — вопрос наудачу.

— Нет, в Беркли. Как я понимаю, мне здесь нужно сесть на поезд. Все поезда идут до Беркли?

— Конечно же, нет. Я сам еду в Беркли. Мы можем поехать вместе. Меня зовут Джером. Алберт Джером.

— Спасибо. А я — Авек. Рамда Авек. Очень вам признателен. Ваше общество может быть познавательным.

Ничего более не говоря, он с живым интересом принялся наблюдать за швартовкой судна. Минуту спустя они с остальными пассажирами уже шагали по сходням к ожидающим поездам. Как только их рассадили по местам и электричка тронулась, сквозь разрывы в облаках засияло пробившееся сквозь туман солнце. Рамда Авек сидел возле окна, откуда мог смотреть на море, омывавшее город. Еще одно море из крыш городских зданий простиралось до самых предгорий, находясь на одном уровне с их вершинами. Над горами всходило солнце.

Детектив наблюдал за своим попутчиком. Во всем его поведении чувствовалась искренность. Он не притворялся. Когда впервые появилось солнце, он повернул лицо прямо к свету. Детективу вдруг пришло в голову, что так поступил бы ребенок, с той же простотой и доверчивостью. И с тем же результатом. Авек быстро отвел глаза в сторону, на мгновение ослепнув.

— Ах! — воскликнул он. — Это солнце! Ваше солнце изумительно!

— Так и есть, — откликнулся офицер. — А что тут необычного? Мы наблюдаем его каждый день. Мы к нему привыкли. А что до меня, так не вижу ничего особенного в том, что солнце все еще светит. Вас ослепило, мистер Авек? Простите за вопрос. Я, конечно, должен был догадаться. Вы же сказали, что никогда не видели солнца. Но я полагал…

Он запнулся, потому что на губах попутчика играла улыбка. Почему-то она казалась такой высокомерной, словно таила за собою кладезь бездонной мудрости.

— Мой дорогой мистер Джером, — произнес он, — я за свою жизнь еще ни разу не слепнул. Говорю вам, это изумительно! Великолепно! Неописуемо! Все это — ваша вода, ваши пароходы, ваш океан. Но есть кое-что самое необыкновенное. Это — вы сами. Во всем своем величии вы — лишь часть окружающего. Вы знаете, чем является ваше солнце?

— Понятия не имею, — ответил офицер. — Я не астроном. Но сдается мне, и они сами не знают. Огонь, я полагаю, и чертовски жаркий! Но есть такое, о чем я могу рассказать.

— И это?..

— Это то, что происходит на самом деле.

Если детектив намеревался этим смутить собеседника, то желаемого результат не добился. Тот продолжал добродушно улыбаться. В каждой его черточке, и прежде всего в глазах, светилась искренность. На лице его лежала печать гениальности и — офицер это прямо ощущал — скрытые исключительные умственные способности. Но больше всего привлекал внимание мягкий, будто шелковый, блеск прекрасных глаз.

Эта часть истории нам известна из рассказа самого Джерома. И наш интерес, учитывая все последующие события, теперь стал намного сильнее, чем был тогда у детектива.

И внешность, и личные качества того человека обладали некой притягательностью, если не сказать магнетизмом. Офицер чувствовал, что поддается ему, однако пытался сохранять скептицизм. Какие цели преследовал его попутчик — вот над чем ломал голову Джером. Он не мог придумать ничего такого, что послужило бы причиной для подобных высказываний и действий. В том, что Авек находится в здравом уме, детектив не сомневался.

В свете того, что произошло впоследствии, в определенных кругах стали придавать огромное значение этому разговору. Мы можем сказать только, что не хотим высказывать никаких суждений. Мы привели его во всех подробностях только потому, что его считают чрезвычайно важным. У нас нет доказательств присутствия чего-либо мистического, и пока это не доказано, мы, как и Джером, должны полагаться лишь на доподлинно установленные факты. У нас есть тайна, но при этом уверенности в убийстве нет никакой.

Несомненно, что именно благодаря своей интуиции Джером отправился в ту памятную поездку в Беркли. Его дежурство закончилось, и он поехал вместе со странным человеком исключительно по собственному желанию, будучи заинтригован его личностью. В тот момент детектив не думал о нем иначе, как о необычайно эксцентричном, но благовоспитанном джентльмене, имевшем свои причуды и своеобразное чувство юмора. Только так можно было все объяснить.