Следы «Тигра». Фронтовые записки немецкого танкиста. 1944 - [30]

Тела двух или трех мотопехотинцев выпали наружу через распахнувшуюся кормовую дверь – и, хотя я попытался объехать их, инерция нашей громадной машины была слишком велика, так что они, катясь по дороге, все же оказались под гусеницами моего «Тигра». Тех же членов экипажа «Ханомага», которые остались в десантном отделении, объяло оранжевое пламя после взрыва бака с горючим. Сила взрыва была столь велика, что бронетранспортер даже крутнулся вокруг вертикальной оси, разбрасывая вокруг себя горящие тела людей и горящее оборудование.

Наши умелые ребята-зенитчики сумели попасть в еще один русский штурмовик из своей дьявольской машинки, но их снаряды лишь скользнули по его бронированному фюзеляжу, обдав его тучей искр. Воистину, эти русские штурмовики представляли собой летающие танки. Лишь когда один из трассирующих снарядов попал в его бешено крутящийся пропеллер, машина пошла к земле, разбрасывая лопасти пропеллера над равниной. Самолет, потеряв всякое управление, перевернулся в воздухе на спину и, либо случайно, либо по воле его пилота, врезался в наш передовой «Тигр».

Ударив танк в борт, самолет взорвался – и оба они, и штурмовик, и «Тигр», превратились в клубок огня, взметнувшийся в воздух на сотни метров. «Тигр» продолжал двигаться по инерции, гася свою скорость и волоча за собой столб огня, удаляясь в сторону от нашей колонны. Я видел, как в воздух взлетела крышка моторного отсека, как затем с него сорвались гусеницы, и, наконец, весь танк под своим весом зарылся в землю, разбросав в сторону опорные катки. На виду осталось только его мощное 88-миллиметровое орудие, вызывающе уставившееся в русские небеса.

Бомбы с этих штурмовиков попали в другой «Ханомаг», который мгновенно исчез в яркой вспышке и пропал из виду. Одна из бомб ударила еще один «Тигр» в башню, которая силой взрыва была сорвана с корпуса боевой машины и, крутясь в воздухе, рухнула у нее за кормой. Еще в воздухе троих членов экипажа, сидящих в ней, охватило пламя, и рухнувшая на землю башня стала для них братской могилой. Продолжавший двигаться на инерции корпус танка был сброшен с дороги взрывом боезапаса, из охватившего его огня во все стороны вылетали горящие трассеры бронебойных снарядов.

Русские штурмовики вернулись, чтобы сделать еще один заход на нашу колонну, и обрушили на нее мощный ливень трассирующих снарядов. Я услышал, как несколько из них, с оглушительными ударами и бешеным свистом, срикошетировали от нашей башни. Сидящий в нашем отделении летчик люфтваффе начал горячо молиться. Курт открыл из своего МГ огонь по штурмовикам и стрелял им вслед, пока не выпустил всю ленту.

Хотя мы по-прежнему двигались на полной скорости, я, улучив момент, обернулся и взглянул на нашу русскую пленницу, прикованную цепочкой к уже почти пустому стеллажу боеукладки. Она только беззвучно смеялась, глядя то на летчика люфтваффе, то на русские штурмовики, атакующие нас. Встретившись с ней взглядом, я отметил, что в ее взоре плещется лихорадочное возбуждение. Я отвернулся от нее. Снова припал к своей смотровой щели и продолжал вести танк.

В нашей колонне теперь остался «Ханомаг», 4 «Тигра» и самоходная зенитная установка. «Тигры» испускали масляный дым, а у одного из них, идущего передо мной, ослабло натяжение гусениц, которые теперь постоянно провисали при движении. Мой собственный «Тигр» стонал на ходу, опорные катки терлись друг о друга и скрипели.[42] На приборном пульте стрелка указателя уровня масла давно уже находилась в красной зоне, а вольтметр показывал ноль – я даже старался не смотреть на приборы.

– Тридцать километров, – раздался голос Хелмана в наушниках ТПУ. – Продолжаем движение. Никто не останавливается.

По другую сторону кожуха трансмиссии Курт вставлял в свой МГ-34 новый барабанный магазин.

– Мой последний, – сказал он, целуя магазин. – Мой самый любимый. Я набил в него особые патроны – с развертывающимися пулями.[43] Любой русский, который попадется мне на пути к реке, попробует и оценит их.

– Ну, доберемся мы до реки – и что дальше? – спросил я.

– Затем будет новая река, а за той – другая, и снова другая.

– И так, река за рекой, обратно в рейх?

Он не ответил мне, вставляя магазин на место.

* * *

Два «Тигра» в авангарде, затем два бронетранспортера (один из них – с зенитной установкой), потом наш третий «Тигр» и мы замыкающими – такой теперь стала наша колонна. Нам пришлось сбавить скорость, потому что дорога была усеяна воронками и булыжниками, а смена скорости лишь демонстрировала, сколь нуждаются наши «Тигры» в техническом обслуживании. Трансмиссия дымила остатками масла, вся внутренность нашего танка была заполнена его едким дымом, так что мне оставалось только радоваться струе холодного зимнего воздуха, бьющей мне в лицо сквозь отверстие выбитого стеклоблока прибора наблюдения.

По дороге стали попадаться наши отступающие войска.

Мы двигались мимо групп пехотинцев, с трудом бредущих на запад без офицеров или транспорта. Порой они махали нам, прося нас остановиться, но мы продолжали движение, придерживаясь широкой, хотя и ухабистой дороги, ведущей к реке. Мы обгоняли телеги, полевые кухни и передвижные радиостанции, буксируемые артиллерийские орудия и всадников, то есть обычные осколки отступающих войск, стремящиеся достичь спасительного берега реки.