Следы остаются - [49]
— Конечно, дома, — ответил удивленно сонный голос.
— От тебя требуется проверит это!
— Но что это за глупости!
— Проверь, проверь! Время не ждет!
Юлия напряженно ждала. Полковник, не отнимая трубки, посмотрел на нее, чуть улыбаясь, ободряюще, словно хотел сказать: «Сейчас, сейчас! Сразу же, как ответит — едем!»
Долго ждать не пришлось — полковник вздрогнул и стал слушать.
— Ну? Так? — спросил он с напряженным лицом. — Не беспокойся, ничего опасного нет! Нет, тебе говорят, что ты болтаешь о каких-то несчастьях! Нет, сейчас не могу! Не могу, спешу! Жди у телефона, скоро опять позвоню тебе.
Юлия не знала, как называется улица, на которой жили диверсанты и пришлось взять ее с собой. Две мощные машины полетели по пустынным улицам, которые стали немного скользкими, потому что, пока Юлия была в Министерстве, прошел короткий дождь.
Скоро они приехали на улицу и остановились у дома. Из большой машины вышла целая группа людей, которые сразу же разбежались в различных направлениях и словно провалились сквозь землю. Полковник повернулся к Юлии.
— Ты будешь ждать здесь! — сказал он ласково. — Скоро я приведу твоего друга.
— Можно и мне? — умоляюще попросила Юлия.
Полковник улыбнулся:
— А если начнут стрелять?
Когда Юлия осталась одна, ее снова охватил леденящий страх. Неужели будут стрелять? Что будет с Пешо в этой стрельбе? Она хотела крикнуть, но полковник уже ушел. Через стекло Юлия видела, что окна на первом этаже вспыхнули, показался молодой мужчина в пижаме, с которым заговорили люди полковника Филиппова. Юлия знала, что это художник, у которого они попросили ключ от подъезда.
Полковник поднялся по лестнице со своими людьми. Как всегда в подобных случаях, он был спокоен и уверен в успехе. Если бандиты еще внутри, они не убегут. Едва ли и окажут сопротивление. Всегда, когда они чувствовали над своими головами железную руку народной власти, бандиты делались мягкими как воск, теряли самообладание, быстро капитулировали. Хотя полковник никогда не недооценивал своих врагов, хотя воевал с ними с полным напряжением, все же в глубине души он презирал их и часто небрежно относился к опасностям, угрожающим его жизни.
Группа остановилась перед дверью инженера. Филиппов позвонил долго и настойчиво. Все стали ждать с револьверами наготове.
Изнутри никто им не ответил. В квартире царила мертвая тишина, словно там никого не было и никто не жил там в отсутствие инженера!
Приходилось звонить снова и снова.
Никакого ответа!
Внезапно открылась соседняя дверь, на пороге показался пожилой человек в пижаме, с сердитым, все еще сонным лицом. При виде военных, сонное выражение сразу же пропало, он смущенно заморгал и забормотал какие-то извинения.
— Войдите в свою квартиру, гражданин! — сказал учтиво полковник. — Спите спокойно, ничего особенного не случится!
Смущенный человек поспешил убраться.
— Взломайте дверь! — спокойно приказал полковник. — Ждать мы больше не можем!
Полковник первым вошел через взломанную дверь и сразу включил свет. Прихожая была пуста, но в полном беспорядке, на мозаичном полу валялись осколки разбитой бутылки, остро и неприятно пахло давно непроветренным помещением и алкоголем.
— Коньяк! — безошибочно определил полковник Филиппов, хотя сам и не пил.
Из прихожей вели три двери. Правая была большая, из матового стекла, вероятно, она вела в комнаты. Слева была обыкновенная кухонная дверь с маленьким, тоже матовым стеклом. Третья дверь находилась против входа, она была довольно узкой, вся белая и, наверное, — подумал полковник — вела в ванную. Он решил, что ванная будет первым плацдармом в чужой квартире, и решительно нажал на дверь. Она открылась сразу же, но он почувствовал, что ударил во что-то мягкое и податливое, словно дверь уперлась в человека.
Полковник онемел. Дверь может удариться так, если за ней мешок с одеждой или человеческий труп.
Человеческий труп!
Он лихорадочно зажег свет и одним взглядом охватил все это тесное белое помещение. На мозаичном полу действительно лежала, крепко связанная веревками, человеческая фигура, точнее — это была мальчишеская фигура. Рот его был завязан белой салфеткой, но глаза смотрели на полковника нерадостно и мрачно, словно пришли не освобождать его, а арестовывать.
Одним движением полковник снял салфетку и взволнованно встал на колени перед мальчиком.
— Бандиты убежали! — сокрушенно сказал Пешо.
Полковник сразу понял, что происходит в душе мальчика и, заставив себя подавить собственное огорчение и разочарование, сказал улыбаясь:
— Ничего, но этот раз они не убегут далеко.
Два помощника опустились на колени и сразу же развязали мальчика.
— Здесь в ванной был передатчик, — сказал Пешо. — Совсем маленький, подмышкой можно носить.
Полковник кивнул.
— Это я уже понял… А давно бежали диверсанты?
— Не меньше часа тому назад, — ответил глухо Пешо.
Полковник задумался, потом спросил:
— В квартире есть телефон?
— Не знаю, товарищ полковник, я был только в ванной…
— Идем со мной…
Они прошли в гостиную. В большой, элегантно обставленной гостиной все было так разбросано, словно через нее пронеслась летняя буря. Как и в прихожей, здесь нестерпимо воняло непроветренной комнатой, алкоголем, грязным бельем. На полу валялись пустые бутылки, серебряные бумажки от шоколада, окурки, рваные газеты и больше всего — куски хлеба и колбасы. Осмотревшись, полковник Филиппов заметил телефон и с радостью констатировал, что тот не поврежден. Он подошел к нему и стал быстро набирать какой-то номер.
