Следы невиданных зверей - [69]

В общем, среди ксенартров встречаются экземпляры внушительных размеров. Небезынтересно отметить, что лошади и быки, завезенные туда первопоселенцами, вполне достойны того, чтобы называться великанами.

Стало быть, большинство животных неотропической области, как правило, отличаются средними размерами. Вот почему, несмотря на то, что значительная часть Южной Америки до сих пор еще недостаточно хорошо изучена и исследована, ученые менее всего склонны верить априори бытующим здесь легендам о каких-то гигантских животных.

Так, в Патагонии некоторые путешественники слышали от индейцев теуэльче[23] странный рассказ о каком-то крупном ночном звере, о котором нет ни единого упоминания в нынешней номенклатуре животного мира Южной Америки.

Индейцы рассказывали о громадном, как бык, хотя и с короткими лапами, звере, покрытом густой шерстью, проворном, агрессивном и страшном. Как и муравьед, он вооружен огромными когтями, загнутыми наподобие крючьев. С помощью когтей, как утверждают теуэльче, он роет огромные норы и забирается туда спать на целый день — вот почему его редко кто видел.

Согласно некоторым предположениям, таинственный зверь теуэльче отличается повадками земноводного. Насчет его агрессивности высказываются различные мнения, тем не менее все индейцы единодушно считают его существом, которого не берут ни пули, ни стрелы.

Странно, но именно эта, кажущаяся на первый взгляд невероятной, неуязвимость заставляет, как ничто другое, верить в существование чудовища.

О ТОМ, КАК БЫЛО ОБНАРУЖЕНО ЧУДОВИЩЕ, КОТОРОЕ НАЗВАЛИ МЕГАТЕРИЕМ

Недоверие, с каким иные скептики относятся к подобного рода домыслам, рассеивается, как только они узнают, что в былые времена в Южной Америке действительно водились гигантские млекопитающие. Первые неоспоримые доказательства тому были получены в 1789 году.

Именно тогда в прибрежных топях реки Лухан, неподалеку от Буэнос-Айреса, были обнаружены останки гигантского животного, по размерам напоминавшего слона.

Эта находка поразила всех, кроме пеонов: по их словам, то были кости гигантского крота, который выбрался на поверхность земли и, по несчастью, погиб от солнечных лучей[24].

Такое довольно наивное объяснение, разумеется, мало кого могло удовлетворить. И маркиз де Лоретто, тогдашний вице-регент колонии, распорядился отправить найденные останки королю Карлу IV. А тот передал их в дар Мадридскому королевскому музею, где они были препоручены заботам естествоиспытателя Хосе Корриги.

Хосе Коррига собрал скелет чудовища буквально по косточкам и потом подробно его описал. Результаты проделанной им кропотливой работы, опубликованные только в 1779 году, повергли в изумление весь ученый мир. А Гете даже посвятил этому чудовищу отдельный труд, который кое-кем был оценен как первый опыт в создании теории эволюции. Между тем испанского ученого посетил один французский дипломат, пожелавший приобрести пять гравюр с изображением скелета животного, чтобы передать их Парижскому музею естественной истории; эти гравюры были сделаны Хуаном-Батистой Бру как иллюстрации к предварительному описанию ископаемого гиганта. Молодой натуралист Жорж Кювье, имя которого в то время было предметом всевозможных толков, увидел в этих документах лишний повод, чтобы прославиться еще больше. Обладавший некоторыми познаниями в сравнительной анатомии и отличавшийся необыкновенной дерзостью, этот ученый, которому суждено было стать «отцом палеонтологии», попытался на основании простых рисунков найти чудовищу достойное место в зоологической классификации. Но стоит ли тому удивляться? Ведь, как отзывался о Кювье другой французский зоолог и анатом Анри Бленвиль, «он страстно рассуждал и писал о самых разных науках, даже не удосужившись как следует их изучить; ему было достаточно побеседовать с людьми просвещенными или получить от них соответствующие документы, после чего он со знанием дела принимался что-то связывать или разъединять, отдавая своему занятию столько душевных сил, что иным казалось, будто только ему одному и принадлежит знание истины». Подобное легкомыслие, помноженное на изрядное самомнение, непременно привело бы честолюбца к серьезным заблуждениям, что ему, впрочем, сошло бы с рук, так как он умел всегда выходить сухим из воды, однако на сей раз он попал, что называется, в яблочко, и это только еще больше упрочило его славу.

В достопамятном отчете для Академии наук Кювье торжественно назвал зверя, в котором он распознал разновидность «гигантского ленивца», мегатерием (от греческого «мегас» — большой и «тер» — животное, в смысле «млекопитающее») .

«Судя по зубам, утверждал он, можно считать, что мегатерий употреблял растительную пищу, а сильные передние лапы животного, вооруженные острыми когтями, свидетельствуют о том, что оно питалось главным образом корнями растений. Благодаря внушительным размерам и огромным когтям зверь мог за себя постоять. Передвигался он медленно, так как торопиться ему было некуда, поскольку он никого не преследовал и ни от кого не убегал...»

Убежденный в том, что современная наука располагает исчерпывающими сведениями о гигантских представителях ископаемой фауны, Кювье полагал, будто это чудовище погибло, более того — будто оно погибло вследствие великого катаклизма, потрясшего Землю задолго до появления на ней человека. Поэтому, ничтоже сумняшеся, он вывел следующее умозаключение: «Определить истинные причины исчезновения этого животного, основываясь только на его внешнем описании, довольно сложно. Однако, если чудовище все же сохранилось, почему его не видели ни охотники, ни естествоиспытатели и где в таком случае оно скрывается?