Следы на снегу - [2]

Мы с канадцами — соседи, и наши интересы к Северу, к его природе, ресурсам, методам их освоения и — может быть, это самое главное — к людям, обживающим огромные суровые пространства, имеют много общего. Канадские ученые-североведы внимательно изучают советский опыт освоения и заселения Севера и в большинстве считают этот опыт позитивным и поучительным. Канадские солидные научные журналы по Северу, такие, как журнал «Маск Окс», охотно предоставляют свои страницы для статей советских ученых.

Мы со своей стороны не скрываем нашего интереса к канадскому опыту освоения Севера. Этот интерес обусловлен естественным при решении часто сходных технико-экономических задач стремлением поделиться своими достижениями друг с другом.

В ногу с научным, практическим интересом к Северу идет и любознательность широкой общественности — интерес, так сказать, художественный (философы скажут, что это вещи взаимообусловленные). Книги о Севере, в том числе и Зарубежном, расходятся в наших книжных магазинах с необычайной быстротой.

Когда, вернувшись из путешествия по Канаде, автор этих строк выступал (по приглашению общества «Знание») с циклом лекций о «нашем северном соседе», добрую половину заданных слушателями вопросов составили вопросы о канадском Севере, о жизни эскимосов и индейцев. С другой стороны, едва ли не три четверти вопросов, которые задавали студенты канадских университетов, где мне довелось читать лекции, — от столичного Карлтонского до Шикутими на северо-востоке и Саскачеванского в прериях канадского Запада, — были вопросами о причинах столь очевидных достижений СССР в области освоения Севера, о том, как нам удалось создать на Севере города, подобные Норильску (посетив который, канадский премьер-министр назвал его «одним из современных чудес света»), а больше всего — о жизни коренных народов советского Севера и (цитирую одну из записок) «каким образом, участвуя в управлении и промышленном освоении своего края, они смогли сохранить свою национальную самобытность?».

Недаром канадская прогрессивная общественность, в том числе и студенческая молодежь, давно «опознала» и полюбила Фарли Моуэта, писателя безусловно честного, страстного, влюбленного в Природу вообще, а в природу Севера, где она сохранила свою изначальную чистоту, в особенности; в человека вообще, а в человека Севера, который, как считает Моуэт, смог еще сохранить свою природную «чистоту» и жизнь в гармонии с Природой, в особенности. Автор многих правдивых и поэтому горьких книг о поругании (капиталистической «цивилизацией») девственной природы, а главное — человеческой и человечной природы людей Севера, он одним из первых открыл на это глаза многим «благонамеренным и благоуспокоенным» канадцам. Его читают, ему верят.

Известный в Канаде как яростный обличитель всяческого, в том числе самого «цивилизованного», варварства, Фарли Моуэт при этом не мрачный апокалиптический пророк, не «сосуд скорбей человеческих» и не мягкотелый, абстрактный альтруист — нет, его даже называют индивидуалистом, но его «индивидуализм» — это скорее уверенность в себе человека, отстаивающего свои принципы, то самое горьковское «добро с кулаками», которое сродни «индивидуализму» Джека Лондона, Хемингуэя, Маяковского. И подобно Маяковскому Моуэт мог бы сказать о себе: «На хорошее и мне не жалко слов!» Когда Моуэт пишет о «хорошем», перед нами встает веселый, доброжелательный, а порой даже немного сентиментальный человек, и строки его полны то подлинной лирики, то доброго, чисто канадского юмора (в лучших традициях его знаменитого земляка — юмориста Стивена Ликока).

В 1966–1969 годах Фарли Моуэт предпринял два путешествия по Советской Сибири. В сумме, по собственным подсчетам, он проехал по Сибири 46 тысяч километров, исколесив (используя и «бесколесные» средства транспорта — от реактивного лайнера до собачьей упряжки) ее во всех направлениях, от Новосибирска до Магадана и от Байкала до поселка Черский на берегу Ледовитого океана. Он побывал на гигантских предприятиях и в оленеводческих бригадах, беседовал с людьми всевозможных возрастов, профессий и национальностей. Особый интерес он проявлял к жизни коренных народов советского Севера и имел возможность познакомиться с самыми различными ее сторонами, как всегда, внутренне готовый «все разоблачить». И действительно, написал очередную разоблачительную книгу — «Мое открытие Сибири». В этой, на мой взгляд, лучшей из всех написанных об СССР иностранными авторами книге Моуэт разоблачает, по его собственному выражению, «почти невероятную нищету информации на Западе о другой половине арктического мира», не говоря уж о тех время от времени публикуемых в западной прессе россказнях о Советской Сибири, которые просто противно повторять.

Рассказав о сибирских городах, заводах, стройках, встречах с новыми друзьями, среди которых самым близким ему стал известный советский писатель Юрий Рытхэу, Моуэт делает вывод: «Неоспоримо одно: свершения советских людей в Сибири несравненны по великолепию замысла и исполнения!» И, верный себе, заключает книгу размышлениями о том, что считает самым важным, — о судьбе коренных северян: «…некогда забытые народы при Советской власти получили возможность не только выжить как сильный и жизнеспособный элемент общества, но и сохранить свое глубокое и утонченное самосознание людей, связанных с природой. Их корни не были нарушены. Они остаются гордой и неотъемлемой частью природного цикла жизни».