Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни - [88]

Управление людьми и управление водными ресурсами, как оказалось, являются двумя основными сложностями, возникающими при создании устойчивых троп. К сожалению, решить одну проблему иногда можно только в ущерб другой. Например, строители троп любят делать каменные ступени на крутых склонах, потому что они обеспечивают твёрдую поверхность под ногами и разбивают стекающие с гор потоки воды, замедляя тем самым эрозию. Однако сами хайкеры не жалуют ступени, потому что в горах они выглядят слишком инородно и по ним тяжело подниматься. Поэтому хайкеры предпочитают идти вдоль лестниц, что приводит к усилению эрозии. Чтобы помешать этому, строители ставят с обеих сторон лестниц так называемые гаргульи – крупные зазубренные камни.

Похожая проблема возникает на петляющих под 180 градусов горных тропах, которые специально создаются такими для уменьшения угла наклона тропы и замедления эрозии. Если, оказавшись на одном из таких поворотов, хайкер видит следующий поворот, он почти наверняка срежет путь. Любому строителю троп известна аксиома, что уставший хайкер становится эгоистом. Многие находят эту тенденцию крайне печальной. «Я всегда говорю, что все эти заморочки с „управлением хайкерами“ можно решить, просто избавившись от хайкеров», – пошутил Морган Соммервилль, бывший руководитель бригады строителей троп.

Обнаружив обходную тропу, строители первым делом стараются ее заблокировать, но это не всегда помогает, поскольку при необходимости хайкеры становятся удивительно похожими на воду и в конце концов просачиваются сквозь любые препятствия для того, чтобы не сходить с пути наименьшего сопротивления. Соммервилль рассказал мне о том, как строители недавно пытались отвадить хайкеров от старой полуразрушенной тропы, ведущей к горе Макс-Патч, и для этого установили посреди старой тропы огромный знак, который показывал, где проходит новый маршрут. На всякий случай по обе стороны от знака они даже посадили рододендроны.

– Этого хватило месяца на два-три, – усмехнулся Соммервилль. – Люди просто вырывали самые уязвимые на вид рододендроны и продолжали идти вперёд. Я был там, и видел бесконечную вереницу людей, которые как ни в чем не бывало поднимались на гору по этой тропе. Ну а сам знак, призывавший идти другой дорогой, был кем-то повален.

Профессиональный строитель троп по имени Тодд Бранхам однажды сказал мне, что он бы не задумываясь набросал веток или поставил большой камень в том месте, где у людей может возникнуть желание срезать путь.

– Но если тропа хорошо спланирована, – сказал он, – мне не придется этого делать, потому что люди сами захотят остаться на тропе. Им будет так интересно, что они не захотят сойти с тропы.

Перед строителями троп стоит извечная проблема: как убедить людей делать то, что им следует делать (в интересах общего долгосрочного блага), а не то, что они хотят делать, следуя своим базовым инстинктам (в интересах краткосрочного личного блага)? Работая пастухом, я понял, что самый простой способ изменить траекторию движения группы – это приспособиться к ее желаниям. Бранхам придерживался того же мнения. Например, если люди слышат рев водопада, но не видят тропу, по которой можно до него добраться, они ее прокладывают сами. От подобных импровизированных троп трудно избавиться, потому что они неизбежно притягивают других хайкеров. Умный строитель сам найдёт оптимальный путь к этому водопаду и направит по нему хайкеров. В этом случае хайкеры удовлетворят своё любопытство, не причинив вреда природе.

Чтобы знать все маршруты, по которым можно проложить тропу, строитель должен обладать обширными знаниями о соответствующей территории. Первым делом он изучает карты местности и составляет примерное представление об оптимальном маршруте, после чего проходит по нему пешком. Однажды в Бреварде, Северная Каролина, мне довелось понаблюдать за тем, как эту работу выполняет Бранхам. Сначала он просто прогуливался по местности, оценивая перепады высот и качество почвы, а также прокручивая в голове различные варианты тропы, чтобы найти идеальное решение. (Следя за его перемещениями по склону холма, я невольно вспомнил, что муравьи тоже не сразу определяются с выбором наилучшего маршрута.) Затем он начал размечать будущую тропу, приклеивая полоски оранжевого скотча к веткам деревьев на уровне глаз. Прилепив очередную полоску, он оборачивался, чтобы посмотреть, как она соотносится с остальными метками и прикидывал, какие деревья придётся срубить. Он сравнил этот процесс с игрой в шахматы.

– Ты всегда должен думать на семь ходов вперед. Ты смотришь на эти деревья и думаешь – этих не будет, этих тоже не будет, а это можно обойти.

Внезапно мне пришло в голову, что, кроме человека, ни одно другое животное не додумалось прокладывать тропы подобным образом: вместо того чтобы провести некую ориентировочную линию, которую пешеходы со временем обязательно скорректируют, современные строители троп пытаются заранее найти самый оптимальный маршрут, чтобы ни у кого не возникло желания отклоняться от него. В этом смысле туристическая тропа имеет больше общего с современным шоссе, нежели с древней индейской тропой.