Следы и тропы. Путешествие по дорогам жизни - [78]

Однако, начиная с 1920-х годов, в связи с упадком мелких фермерских хозяйств и стремительным развитием промышленности (соответственно, подъемом консервационизма), большая часть лесов начала восстанавливаться; сегодня 90 % Нью-Гэмпшира снова покрыто лесами. В этих лесах по-прежнему стоят каменные заборы и растут волчьи деревья, напоминая об эпохе, когда дикая природа едва полностью не исчезла в этом штате.

Некоторые хайкеры считают, что эти следы сельскохозяйственной деятельности не дают им в полной мере насладиться дикой природой; они предпочитают ходить по как можно более старым лесам. Действительно, мало что может сравниться с величием и сложностью экосистемы первобытного леса, однако вид молодого деревца, ветви которого пробиваются сквозь трещины в старом заборе, тоже не может не восхищать. Это деревцо наглядно показывает, насколько природа берет свое, если ей просто не мешать. «Создание новой дикой природы в полном смысле этого слова невозможно», – заявил Альдо Леопольд в 1949 году. Однако леса Новой Англии доказывают обратное. Прогуливаясь по ним и разглядывая «волчьи деревья», стены и все остальное, начинаешь понимать, что прекраснее древней дикой природы может быть только новая дикая природа.

Чтобы понять, как и почему появилась Аппалачская тропа, важно знать историю появления каменных заборов и деформированных деревьев. Звучит парадоксально, но расчистка полей была первым шагом к сохранению лесов. Эта странная трансформация – от борьбы за покорение дикой природы до борьбы за ее сохранение, – началась задолго до прибытия первых европейских поселенцев в Северную Америку.

Европейцы колонизировали Америку, преследуя сразу три цели: отправить куда подальше как можно больше людей, чтобы тем самым снизить нагрузку на собственные перенаселенные и загрязненные земли; добыть и отправить домой невиданные доселе богатства; освоить земли, которые они считали дикими, дьявольскими и запущенными. Захват принадлежащих индейцам земель оправдывался тем, как это ни странно звучит, что коренное население не смогло «улучшить» землю с помощью сельского хозяйства и потому утратило право собственности на нее. Тот факт, что коренные американцы тысячелетиями развивали и приспосабливали земли под собственные нужды, никого особо не интересовал.

Результаты археологических исследований говорят, что первые люди, в том числе предки чероки, пришли в Северную Америку пешком более двадцати тысяч лет назад по Беренгийскому мосту – перешейку, на месте которого позднее появился Берингов пролив. Они шли на юг по лугам (обходя гигантский ледник, покрывавший большую часть современной Канады), передвигаясь от лагеря к лагерю, охотясь на гигантских медлительных травоядных животных – мамонтов, мастодонтов, гигантских бизонов и бобров, размером с современного медведя, – и не встречая особых препятствий на своём пути. Они постоянно изучали новые ландшафты, растения, животных и погоду (не только сезонные изменения, но также годовые и даже десятилетние циклы). Вероятно, они успели нанести непоправимый ущерб окружающей среде – некоторые археологические данные свидетельствуют о том, что палеоиндейцы были частично ответственны за вымирание многих видов мегафауны, – однако в конечном итоге они выбрали идеально подходящий к новым условиям образ жизни, который включал охоту, собирательство и (по мере продвижения на юг) земледелие.

Плотность населения на северо-востоке была невысока, поэтому местные племена постоянно кочевали. Их земли никогда не были огорожены заборами. Они жгли подлесок, чтобы обеспечить комфортную среду обитания оленям, лосям и бизонам. Они сажали кукурузу рядом с бобами и сквошем, чтобы создать тень и пополнить землю питательными веществами. Земля и культура индейцев тесно переплелись и перемешались; в отличие от европейцев, заполнивших свой календарь названиями древних обрядов (февраль) и именами умерших императоров (июль и август) и античных богов (январь и март), они назвали свои месяцы в честь экологических циклов: времени, когда лосось идет на нерест, когда гуси линяют, когда откладываются яйца, когда медведи впадают в спячку или когда пора сажать кукурузу.

Прибывшие на этот континент в шестнадцатом и семнадцатом веках европейцы имели совершенно иные взгляды на жизнь. Северная Америка была для первых колонистов «Новым светом», а сами они больше всего напоминали инопланетян. Бог этих бледнолицых пришельцев сказал им, что жизнь на Земле была создана для них, и велел им «наполнять землю и покорять ее». Земля, на которой не пасли домашних животных, не выращивали хлеб, не вырубали леса и не добывали полезные, по умолчанию считалась «бесхозной». Право собственности на землю, с их точки зрения, может возникнуть только у того, кто ее трансформирует. Коренные американцы, с их общими правами на землю и методами медленной и тонкой экосистемной инженерии (слишком медленной и тонкой, по мнению европейцев), в этом смысле имели не больше прав на свои земли, чем любые другие обитатели лесов. «Их земля обширны и пусты, – заметил один пуританский миссионер, – а самих их мало. Они только и делают, что бегают по траве, словно лисы и дикие звери».