Следующая пандемия. Инсайдерский рассказ о борьбе с самой страшной угрозой человечеству - [87]

Надо сказать, что расхождения в данных и путаница, которые я наблюдал в Сьерра-Леоне, имеют место и в США. Мы по-прежнему собираем отдельные листы Excel, а потом сопоставляем их, чтобы подсчитать случаи в конкретной вспышке. Нам еще предстоит добиться того доверия, без которого невозможно создать единую информационную базу. Актуальными остаются вопросы принадлежности данных, их достоверности, представления и визуализации. Просто в стране, где валовой внутренний продукт на душу населения составляет около 500 долларов, эти проблемы особенно бросаются в глаза.

Я помогал медикам в моих округах решать и другие важнейшие вопросы, связанные с этим заболеванием. Все случаи считались лихорадкой Эбола. Однако в отделениях, где должны были лечить Эболу, больных делили на «мокрых» и «сухих»: первые страдали от рвоты, диареи или кровотечений, вторые нет. «Действительно ли это две разные клинические формы? – спрашивал я. – Говорит ли это о повышенной или пониженной вероятности смерти или заражения других пациентов?» Я призывал врачей смотреть на их же собственные данные, чтобы сделать эти определения более четкими и тем самым более полезными.

Отслеживание контактов и дальнейшее сопровождение пациентов, мягко говоря, не всегда работало хорошо. В результате в цепочке передачи появлялись «пропущенные звенья». Примерно в 78 процентах случаев нам удавалось проследить всю цепочку контактов и определить источник заражения. Однако еще в 22 процентах сделать это не получалось. Вероятно, более половины таких случаев были связаны с недостаточным сбором информации, но иногда пациенты действительно не знали, где заразились, или по разным причинам это скрывали. Я уверен, что были люди, заразившиеся от человека, у которого болезнь протекала без явных симптомов, – его не сочли зараженным, и информацию о нем как о возможном источнике передачи вируса не ввели в систему.

Поступало очень много сообщений о контактировавших лицах, заболевших и умерших в доме под карантином. Предполагалось, что команда отслеживания контактов дважды в день проверяет, все ли у них в порядке, поэтому специалисты либо ошибались в оценке, либо вообще не ходили к заболевшим. Они упускали больных людей и даже неправильно указывали, сколько человек находится дома: например, дети иногда таинственно исчезали и заболевали в другом месте.

В августе 2015 года, через шесть месяцев после моей первой командировки, я вернулся в страну и продолжил свои вольные поездки по трем оставшимся округам, где все еще наблюдались активные случаи: Порт-Локо, Камбии и Городскому западному округу. Я занимался расследованием самых загадочных случаев. Как правило, мы не видим такого количества зараженных людей, чтобы узнать об экзотических проявлениях болезни, но эта вспышка оказалась столь масштабной и продолжительной, что постепенно накопился целый спектр случаев, позволивших глубже заглянуть в природу Эболы.

Как минимум у одной пары, похоже, произошла передача заболевания половым путем: мужчина вернулся домой и через несколько недель заразил свою партнершу, хотя в общине заболевших не было. Это подтверждалось лабораторными анализами и другими сведениями, поэтому мы выпустили рекомендацию использовать презервативы в течение 90 дней после начала сожительства. Мы нашли и много других интересных пар.

Но снабдить африканских крестьян презервативами и научить их ими пользоваться – сложная задача. Ситуация была запутанная: в одной провинции мужчин начали сажать в тюрьму за подозрение в заражении партнерш, хотя не все представители медицинского сообщества были согласны, что передача половым путем вообще возможна. Я написал статью, где подробно рассмотрел случаи, в которых расследование указывало на такой путь передачи. Я попытался предупредить медицинское сообщество, что явление может быть более распространено, чем нам кажется. Журнал ВОЗ не захотел ее публиковать. Через несколько недель аналогичный случай в Гвинее был однозначно подтвержден лабораторными данными и очень хорошо описан. Дальнейшие исследования показали, что семенная жидкость может оставаться заразной целых девять месяцев. Следовательно, даже выждав два инкубационных периода – 42 дня после последнего случая Эболы, – необходимо сохранять бдительность в течение еще девяти месяцев, потому что болезнь может проявиться у полового партнера выжившего человека. Вирус демонстрировал способность сохраняться не только в семенниках, но и в других местах, защищенных от иммунной системы, например: в головном мозге, глазах и плоде. Иными словами, первое затишье еще не означает завершения вспышки.

Одно из моих расследований вызвало кое у кого сильное раздражение, поскольку впервые было установлено, что заразиться Эболой можно от человека с легкими симптомами заболевания и даже от бессимптомного носителя.

Мы наблюдали факт такой передачи в группе людей, которых отправили на карантин после выкидыша у одной из родственниц. Через три дня после окончания карантина два человека из этой группы заболели Эболой. Это поставило под вопрос продолжительность инкубационного периода заболевания и то, действительно ли люди соблюдали карантин, хотя их дважды в день посещали специалисты по отслеживанию контактов. Первой заболевшей была маленькая дочь женщины, находившейся на карантине: женщина кормила девочку грудью. Второй заразившейся стала сестра этой женщины. У матери не было симптомов, или они были настолько легкие, что их не заметили приходившие два раза в день медики. Ее анализ крови дал положительный результат на антитела к вирусу, и в молоке была выявлена активная вирусная инфекция. У девочки и ее тети вирус больше всего совпадал с вирусом кормящей матери – исходным случаем, из-за которого был введен карантин. Ребенок, безусловно, мог заразиться через грудное молоко, но тетя явно нет, а значит, зараженный человек с легкой формой болезни и даже вообще без симптомов (ничего необычного для любого инфекционного заболевания) может передавать вирус (и это серьезная проблема с точки зрения профилактики).