Следующая пандемия. Инсайдерский рассказ о борьбе с самой страшной угрозой человечеству - [36]

Я повернулся к соседу и сказал: «Вы прожили хорошую жизнь, а раз не о чем жалеть, то и умереть не так страшно». Не то чтобы я был очень отважный и безрассудный, однако, если ты решил помогать в такого рода ситуациях, нельзя слишком много думать о собственной безопасности. Как убедить других не бояться, если ты сам во власти страха? Я не боялся смерти, и это всегда позволяло мне трезво спланировать свои действия, поскольку не нужно было подавлять собственный страх, прежде чем перейти к решению проблем.

Мы выбрались, хотя могло быть и по-другому. Вскоре после нашего отъезда повстанцы заняли ту деревню и казнили некоторых жителей, сотрудничавших с нами. Эти достойные, трудолюбивые люди стали жертвами чистого расизма, пешками в чужой игре. Даже если ты далеко, гнева и горя от мыслей об этом не становится меньше.

Исследование было прервано, но мы все же смогли доказать, что болезнь не передается от человека к человеку с той скоростью, которая необходима для поддержания эпидемии. Длинные цепочки передачи беспокоили нас, но не удивляли, учитывая природу заболевания. Да, вспышка стала возможна из-за прекращения вакцинации от оспы, но мы убедились, что скорость репродукции оспы обезьян ниже единицы, а значит, следующей глобальной пандемией она не станет. Это была серьезная проблема, но не катастрофа вселенского масштаба.

В случае с натуральной оспой хорошо то, что у нее нет животного резервуара: если искоренить ее у людей, проблема исчезнет. Существует также очень эффективная вакцина, которую можно применять по принципу «кольцевой вакцинации» – прививать всех, кто предположительно контактировал с зараженным человеком. Затем надо сформировать еще один барьер иммунитета – привить «второе кольцо», то есть людей, которые могли контактировать с людьми в первом кольце.

С оспой обезьян все по-другому. Она не только способна на много лет отступить в джунгли, чтобы потом снова атаковать человека, но и хранится в удобном «футляре» – грызунах. В наши дни самых опасных с инфекционной точки зрения грызунов можно найти где угодно.

⁂

Как ни странно, семь лет спустя мне довелось еще раз встретиться с оспой обезьян. В мае 2003 года в клинику в Висконсине поступил трехлетний мальчик с лихорадкой неизвестного происхождения, которая сопровождалась высокой температурой (39,4°C), отеком глаз и красной везикулярной сыпью. Врачи изучили под электронным микроскопом взятые из ранок образцы содержимого и увидели вирусы в форме кирпичиков – отличительный признак оспы. Доктора связались с местным департаментом здравоохранения, а тот – с Центрами по контролю и профилактике заболеваний.

Оспа обезьян появилась в США впервые, поэтому сотрудники системы здравоохранения призадумались: как заболевание, никогда не выходившее за пределы Центральной Африки, попало на американский Средний Запад?

Оказалось, что месяцем ранее один техасский импортер получил из Ганы партию африканских грызунов. Всего 762 особи: гамбийские крысы, полосатые и древесные белки, кистехвостые дикобразы, сони и полосатые мыши. Грызунов разослали дистрибьюторам в шесть штатов, а также отправили в Японию.

В Иллинойсе дистрибьютор получил гамбийских крыс и сонь и разместил их с двумя сотнями луговых собачек[43], а затем продал этих луговых собачек в зоомагазины Висконсина, Иллинойса, Индианы, Миссури, Канзаса, Южной Каролины и Мичигана. У животных уже появились похожие на оспу ранки, но этого никто не заметил (представьте, что случилось бы, если бы это оказалась целенаправленная биологическая атака на США). Единственной хорошей новостью (для нас, а не для луговых собачек) стало то, что мы обнаружили идеальный вид грызуна для заражения оспой обезьян.

Выяснилось, что мальчика из Висконсина укусила как раз луговая собачка, купленная в местном зоомагазине.

Получив сигнал, Центры по контролю и профилактике заболеваний направили несколько команд в разные штаты, в основном на Средний Запад, чтобы отследить заболевание в местной популяции грызунов и связанные случаи у людей. Я попросил разрешения возглавить команду в Индиане – прежде всего потому, что до сих пор видел проявления этой болезни только у маленьких африканцев и хотел посмотреть, как она выглядит у взрослых белых людей. Для клинициста это не праздное любопытство, а возможность получить полезную диагностическую информацию.

Своим заместителем в этой поездке я назначил первоклассного специалиста Джона Искандара, который помогал мне расследовать случай с зараженным льдом на круизном лайнере. Прибыв в Индиану, я сделал то, за что получил бы выговор в нашей штаб-квартире. Я сказал Джону: «Ну все, теперь ты здесь командуешь», а сам прыгнул в арендованную машину и несколько дней колесил по штату, посещая в домах и больницах всех пациентов с подозрением на оспу обезьян, – несмотря на то, что я был руководителем и полевая работа не входила в мои обязанности. Вы скажете, что я поступил безответственно, – но мне хотелось снова почувствовать себя старым добрым полевым эпидемиологом, который расследует болезни, собирает факты, ищет ключи к разгадке. А еще меня радовало то, что на этот раз пациентам не грозит смерть – в нашем деле часто приходится быть ее предвестником.