Следуя Христу - [44]

13

бог. Сокровище — это идолопоклонство.

Но где же проходит граница между теми благами, которыми мне надлежит пользоваться, и сокровищем, которое мне незачем иметь? Перевернем высказывание и скажем так: к чему лежит твое сердце, то и есть твое сокровище — и тогда ответ уже дан. Сокровище может быть очень невзрачным, это зависит не от величины, а только от сердца, только от тебя. Но если спрошу далее: как мне узнать, к чему лежит мое сердце, — то ответ и здесь ясен и прост: Все, что тебе мешает любить Бога превыше всех остальных вещей, что становится между тобой и твоим послушанием Иисусу, — это и есть сокровище, там и твое сердце.

Если же человеческое сердце лежит к сокровищу, то человеку надо иметь себе сокровище⁸, по воле Иисуса, только не на земле, где оно разлагается, а на небе, где оно сохранится. «Сокровища» на небе, о которых говорит Иисус, — очевидно не одно какое-то сокровище, пусть даже Сам Иисус, но сокровища, действительно собранные последовавшим. И большое обетование выражено в том, что ученик, следуя Христу, приобретает небесные сокровища, которые не исчезают, а ждут его и которыми он будет наделен. Что это могут быть за сокровища, как не то подвижническое, то тайное в жизни ученика; что это могут быть за сокровища, как не плоды страстей Христовых, выпавших на жизнь последовавших?

Если сердце ученика всецело принадлежит Богу, то для него ясно, что он не может служить двум господам. Он не может этого. Это невозможно, если следуешь Христу. Проще всего было бы выказать свое христианское благоразумие и познания в том, чтобы уяснить себе, как служить двум господам, Богу и маммоне, предоставив каждому из них ограниченные права. Почему мы, дети Божьи, не должны стать радостными детьми этого мира, радующимися своим благим дарам и получающими свои сокровища по Божьему благословению? Бог и мир, Бог и земные блага — противостоят друг другу, поскольку мир и его блага цепляются за наше сердце и, только заполучив его, становятся тем, что они есть. Без нашего сердца мир с его благами — ничто. Они живы нашим сердцем. Итак, они претят Богу. Свое сердце, полное любви, мы можем отдать только одному, мы можем быть преданными только одному господину. Что противостоит этой любви — подпадает ненависти. По слову Христову, по отношению к Богу существует только любовь или ненависть. Если мы не любим Бога, то ненавидим Его. Середины не дано. Бог есть Бог потому и в том, что Его можно только любить или ненавидеть. Здесь существует лишь один выбор, или ты любишь Бога, или ты любишь мирские блага. Если ты любишь мир, то ненавидишь Бога; любишь Бога — ненавидишь мир. И безразлично — просто ли тебе хочется этого или ты делаешь это сознательно. Совершенно верно, ты не захочешь этого, ты не узнаешь вполне того, что ты делаешь; напротив, ты именно этого не хочешь, иначе ведь это значит, что ты хочешь служить двум господам. Ты хочешь любить Бога и блага; что ж, тогда ты будешь все время держаться неправды — ты ненавидишь Бога. Ведь ты, как тебе кажется, любишь Его. Но если мы любим сразу и Бога и мирские блага, то эта любовь к Богу оборачивается ненавистью; око утрачивает простодушие, а сердце — единение с Иисусом. Хотим мы этого или нет, по-иному не бывает. Не можете служить двум господам вы, следующие за Христом.

«Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи, и тело одежды? Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их? Да и кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту [хотя] на один локоть? И об одежде что заботитесь? Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: что нам есть? или что пить? или во что одеться? потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы».

(Матф.6:25–34)

Не заботьтесь! Блага морочат человеческое сердце, давая ему беспечность и беззаботность; в действительности же, однако, они как раз и причиняют ему заботу. Сердце, жадное до сокровищ, получает вместе с ними удушливое бремя забот. Забота творит сокровища, и сокровища творят заботу. Мы хотим обеспечить свою жизнь благами, хотим заботами стать беззаботными; но в действительности здесь доказывается противоположное. Кандалы, сковывающие нас с благами, удерживающие блага, сами суть заботы.

Злоупотребление благами состоит в том, что мы употребляем их для попечения о следующем дне. Забота всегда направлена в завтра. Блага же в строжайшем смысле предназначены на сегодня. Меня смущает сегодня как раз попечение о завтрашнем дне. Каждому дню достает своих хлопот. Кто утром положится всецело на Господа, получая сегодня все, что ему надобно для жизни, только тот воистину обеспечен. Получая каждый день, я делаюсь свободен от завтрашнего дня. Мысль о завтрашнем дне доставляет мне бесконечные заботы. «Не заботьтесь о завтрашнем дне» — это либо ужасная насмешка над нищими и убогими, непосредственно к которым обращается Иисус, над всеми теми, кто — по человечески говоря — завтра обречен на голодную смерть, если не озаботится сегодня. Это либо непереносимый закон, который человек с отвращением отвергнет, либо же единственное в своем роде возвещение Евангелия о свободе детей Божьих, у которых один Отец Небесный, подаривший им возлюбленного Сына. Как мог Он не подарить вместе с Ним и всего остального?