Следуя Христу - [12]

Здесь милостивый призыв Иисуса Христа к следованию обращается в жесткий закон: Исполни это! Оставь то! Сойди с лодки к Иисусу! Кто извиняет своей верой или своим неверием свое фактическое непослушание призыву Христа, тому Он говорит: Сперва будь послушен, исполни должное, оставь все, что тебя связывает, откажись от всего, что разделяет тебя с волей Господа! Не говори: У меня нет веры в это. У тебя ее нет, пока ты остаешься в непослушании, пока не хочешь сделать первого шага. Не говори: У меня есть вера, и я более не нуждаюсь, в первом шаге. У тебя нет ее, и, пока и поскольку ты не хочешь сделать первого шага, ты коснеешь в неверии, в кажимости смиренной веры. Вот она, порочная уловка — метаться от недостаточного послушания к недостаточной вере и снова к недостаточному послушанию. Это есть непослушание «верующих» там, где востребовано их послушание, когда они признают свое неверие и учиняют игры с этим признанием (Мк. 9:24). Веруешь — так сделай первый шаг! Он ведет к Иисусу Христу. Не веруешь — так сделай тот же самый шаг, он велен тебе! Вопроса о твоей вере или неверии тебе не избежать, но дело послушания поможет тебе сделать это немедленно. В нем заложена ситуация, при которой вера возможна и действительно существует.

Итак, ситуацию дает не нечто, но ситуацию, при которой ты можешь уверовать, дает тебе Бог. В первой ситуации надо прийти к тому, чтобы вера сделалась действительно верой, а не самообманом. Именно потому, что речь идет об истинной вере в Иисуса Христа, потому, что вера была и остается целью («от веры в веру», Рим. 1:17), эта ситуация непростительна. Кто здесь слишком быстро или слишком по-протестантски запротестует, тот должен спросить себя: а не является ли то, за что он вступается, даровой благодатью? Ибо в самом деле оба высказывания, в силу того, что они поставлены рядом, могут и не дать толчка к истинной вере, тогда как каждое само по себе становится большим искушением. Только верующий послушен — это сказано повинующемуся среди верующих; только послушный верует — это сказано верующему среди повинующихся. Если оставить только первое высказывание — верующий получит даровую благодать, т. е. проклятье; оставить только второе — верующий получит труд, т. е. проклятье.

Исходя из этого, мы должны принять только один взгляд на христианскую заботу о спасении души. Для пастыря большое значение заключено в том, что он говорит исходя из знания обоих положений. Нужно знать, что жалобы на недостаток веры всегда проистекают из уже или пока еще не осознанного непослушания и что для этих жалоб всегда находится утешение в даровой благодати. Но при этом непослушание остается нетронутым, и слово о благодати само устремляется к утешению, которым сам себя ободряет непослушный, к прошению грехов. Но при этом Благая Весть для него пуста, он более ее не слышит. И пусть он тысячекратно отпустит себе грехи, однако он все же не в состоянии поверить в действительное отпущение — как раз потому, что оно на самом деле ему и не дано. Неверующий питается даровой благодатью, так как упорствует в непослушании. В нынешней христианской заботе о спасении души это довольно частая ситуация. Нужно теперь прийти к тому, чтобы человек через самовольное прощение своих грехов закоснел в непослушании, чтобы он притворялся, будто не способен познать добро и заповеди Господа. Это будет двусмысленно и приведет к многоразличным толкованиям. Это затемняет изначально ясное еще осознание непослушания и ведет к закоснению. Здесь неповинующийся берет сам себя под стражу и запутывается, потому что он уже не может слышать Слово. Здесь нельзя верить поступкам. Можно представить такой разговор между таким вот закосневшим и пастором. «Я больше не способен верить». — «Слушай Слово, оно тебе проповедуется!» — «Я слушаю, но оно мне ничего не говорит, оно для меня пусто, оно проходит мимо меня». — «Ты не хочешь слушать». — «Нет, напротив, хочу». Здесь, дойдя до этого момента, разговор прервется, потому что пастор не знает, к чему он. Он знает всего одно высказывание: Только верующий повинуется. Этим высказыванием он не сможет помочь закосневшему, запутавшемуся человеку, который и так ведь не имеет этой веры — и не может иметь. Пастор думает уже, что он стоит перед последней загадкой: что одним Бог дает веру, а другим отказывает в ней. И с этой мыслью капитулирует. Путаник остается один, печально примиряясь, со своей напастью. Однако именно здесь — поворотный пункт разговора. И поворот кардинальный. Исчерпаны аргументы, вопросы, и нужды другого так и не будут восприняты всерьез, тем более — сам этот другой, пытающийся скрыться за ними. Прорыв в крепость, которую он себе построил, происходит теперь с высказыванием: Только повинующийся верует. Разговор прерван, и следующие слова пастора звучат так: «Ты не повинуешься, ты отказываешься от послушания Христу, ты хочешь получить свою часть власти над тобой. Ты не способен услышать Христа, потому что ты не повинуешься, ты не можешь верить, благодати, потому что не хочешь повиноваться. Ты коснеешь сердцем в непослушании Христу. Незадача твоя — в твоих грехах». Ныне Христос Сам явился вновь, сейчас Он изгоняет дьявола из ближнего, спрятавшего самого себя за даровой благодатью. Сейчас подходит уже к тому, что пастор держит наготове оба высказывания: Только повинующийся верует, только верующий повинуется. Он должен быть призван именем Христа к послушанию, к деянию, к первому шагу. Оставь то, что тебя привязывает, и следуй за Ним! В это мгновение все зависит от этого шага. Место, к которому был привязан непослушный, надлежит бросить, ибо в нем нельзя более услышать Христа. Беглец должен устремиться вон из своего укрытия, которое он устроил себе. За его пределами он снова сможет свободно видеть, слышать, верить. Хотя и нельзя предстать перед Христом без того, чтобы дело не было сделано, мертвящее дело уже позади. Потому и ступил Петр на волнующееся море, что смог уверовать.