Альтшулер протянул руку, и Уоррен пожал ее с некоторой неуверенностью, ему было даже приятно, что на этот раз он успел высвободиться, прежде чем его пальцы посинели. Но этот неожиданно возникший дух товарищества встревожил Уоррена. Через шесть месяцев, как он знал, Альтшулер станет судьей, и у него появится друг на судейской скамье. Ну и плевать на это, подумал Уоррен, как я раньше не нуждался в этом, так и теперь мне этого не нужно.
Он взглянул на календарь, лежавший на столе обвинителя. Там было написано: “14 августа 1989 года”. Дата кое о чем ему напомнила.
– Боб, – сказал Уоррен, – ты не откажешь мне в просьбе?
– Все, что угодно, – сказал Альтшулер.
– Попроси Майрона кое-что передать от меня его новой клиентке.
– Ладно, – ответил Альтшулер, несколько озадаченный, – но ты лучше будь поосторожней. Что нужно передать?
– Да просто сказать ей: “С днем рождения!”
– Ты это серьезно? Великолепно! Ей Богу, парень, я тебя недооценивал. Оказывается, ты такой шельмец!
– Нет, – сказал Уоррен, – до тебя мне далеко. Но у меня тоже бывают свои звездные минуты.
Закончив переговоры по делу об изнасиловании, Уоррен поспешил сквозь летний зной к зданию суда и через несколько минут после полудня поднялся на пятый этаж, во владения 342-го окружного суда. В прохладе пустого судебного зала за столом секретаря, повернувшись спиною к двери, все еще сидела Мари Хан. Она была одна в комнате и собирала свои бумаги, готовая, как догадался Уоррен, вот-вот встать с кресла и уйти. Быстрыми, по-кошачьи неслышными шагами Уоррен подкрался к ней и, нагнувшись позади нее, прислонился щекой к щеке Мари над тем самым местом на ее белой шее, где бился пульс, потом быстро перевел дыхание, стараясь сдержать удары своего отчаянно и неровно застучавшего сердца, и сказал:
– У меня есть для тебя загадка.
Она, не повернув головы, спокойно напомнила ему:
– Ты сказал, что никаких игр не будет. Ты дал мне обещание.
– Я все это хорошо помню, – сказал Уоррен. – Так вот загадка: “Кто такой адвокат по уголовным делам?”
– Я это знаю. “Ненужная рабочая сила”. У меня есть загадка получше: “Почему адвокатов начали использовать в лабораторных экспериментах вместо белых крыс?”
– Скажи мне ответ сегодня вечером за ужином… если ты свободна. А я расскажу тебе все, что случилось со мной.
Мари вопросительно подняла бровь:
– Все?
– Да.
Уже позже, тем же вечером, излив свою душу, Уоррен спросил:
– Ну так какой же ответ?
Мари мягко вздохнула. Отведя его в спальню и нагнувшись над самым его ухом, словно сообщая какой-то необыкновенный секрет, она сказала:
– Потому что адвокатов больше, чем белых крыс. Адвокаты подчищают свои тарелки быстрее, чем это делают белые крысы. Если у тебя есть капля разума, то не стоит влюбляться в адвокатов. Но главным образом, – добавила она с улыбкой, которую он не мог не оценить, – потому что существуют некоторые вещи, которых белые крысы попросту не умеют делать.
