Следствие ведет каторжанка - [116]

Шрифт
Интервал

Привкус идеологии есть в самом слове «цивилизация». Тойнби определил цивилизацию как «наименьший круг стран, с которыми имеет дело историк, занимаясь проблемами собственной страны». Определение разваливается, если приложить его к России, Индонезии, Тибету и вообще любой стране, сложившейся на перекрестке двух или трех субглобальных цивилизаций. Историк России непременно затронет Византию (цивилизация!), мир ислама (цивилизация!), Запад (опять цивилизация!). То есть окружение России — не одна цивилизация (как для Англии, Франции и т. д.), а целых три. Определение Тойнби годится только для стран, которые и на глазок всякий относит к родственному кругу стран (Англия и Франция — страны западного христианского мира, Сирия и Египет — страны ислама). Однако в хрестоматийно плохом определении Тойнби есть одно хорошее, крепкое, точное слово — «круг» (полученное по наследству от Шпенглера). Это круг стран, а не отдельная страна. Это коалиция культур (как выразился Леви-Строс), устойчивая коалиция культур. Мысль о коалиции есть и в определении цивилизации Эмиля Дюркгейма: «своего рода моральное единство, охватывающее известное число наций, так что каждая национальная культура — только частная форма целого».

Если бы Тойнби не был эмпириком, с отвращением относившимся к сложным логическим построениям, он окинул бы с птичьего полета ход истории и разделил бы его на ступени: первые, локальные цивилизации (Шумер, Аккад, Египет); имперские попытки, обреченные на развал из-за отсутствия духовного единства (такими попытками наполнено II тысячелетие до Р. Х.); конфессионально-имперские цивилизации, объединившие племена и народы единым Священным Писанием, единым языком Святого Писания и единым шрифтом. Я их назвал субэкуменами (то есть проектами мировой цивилизации), но появление нового термина «глобализация» позволило заменить непривычный термин другим, более легким для усвоения: субглобальные цивилизации. То, что Тойнби называет цивилизацией, — субглобальные цивилизации, возникающие на основе первоначального культурного круга с появлением мировых религий.

Термин «культурный круг», по-моему, не стоит забывать. Он хорошо подходит к Ближнему Востоку до христианства и ислама. Это некоторое туманное единство нескольких смежных локальных цивилизаций, которое можно описать (и Шпенглер это делает), но нельзя строго определить. Глядя на процесс с той точки, к которой он придет, с точки зрения его «цели», — это совокупность культур, под влиянием которых и в борьбе с которыми складывался еврейский монотеизм. Я думаю, что культурный круг — хорошее описание и для ранней истории Индии.

Теперь легко понять, какую подмену, какой подлог заключает в себе идея евразийской цивилизации. Это попытка продолжить союз нерушимый республик свободных в царстве грез. Никто не спорит, что Россия — страна евразийская. Природа и история Евразии наложили на Россию свой отпечаток. Но субглобальной цивилизации Россия не создала и не создаст. Культура России расцветала в периоды открытых контактов с Византией (икона) или с Западом (литература XIX века) и глохла в периоды имперского высокомерия. Андрей Рублев строго выполнял все постановления VII Вселенского собора, и только в рамках канонов, созданных византийцами, он, быть может, превзошел своих учителей в трактовке сюжетов Троицы и Спаса. Достоевский и Толстой бесспорно превзошли своих учителей, романистов Запада. Но форму романа они заимствовали, она не выросла на русской почве. В статье о французском следе в русской культуре я писал, что наши писатели как бы ткали неповторимые русские ковры из европейских ниток. Европейское в русской культуре — это европейское в целом (не английское, не французское, не немецкое, не итальянское, не испанское), и в этом смысле оно неповторимо русское. Достоевский понимал это и в романе «Подросток» высказал устами Версилова.

Мне можно возразить, что не всё в русской литературе можно свести к монологу Версилова; я и не утверждаю, что всё. Но без европейского материала не обходятся даже размышления Лебедева, в романе «Идиот». И дальнейшее развитие русской культуры я не мыслю себе без диалога с Европой. XIX век только начал дело русской культуры — внести в европейскую (и мировую) разноголосицу свое «целостное разумение». Дело это надо продолжить. И, конечно, не только в литературе. Я думаю, русский дух расцветает в сотрудничестве с другими культурами, а не в изоляции.

Русская локальная цивилизация не имеет никаких шансов создать еще одну субглобальную коалицию. На это не хватит времени. Не хватит культурного пространства, которое можно захватить своим проектом глобализации (всё уже разобрано). Наконец — не хватит способности создать законченный круг форм культуры (ср. мою статью о гармонии форм субглобальной цивилизации в книге «Страстная односторонность и бесстрастие духа». М., 1998). Синявский назвал Россию страной Святого Духа, сильной в одухотворении любых заимствованных форм, но слабую в творчестве форм. Странички об этом в его «Голосе из хора» стоит перечесть.

Единственный пример российского цивилизационного строительства — это советская система. Она спародировала все условия субглобальной цивилизации (с замахом на глобальный масштаб: слушай, Земля, голос Кремля!). Ее Святое Писание — Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин. И — «Я русский бы выучил только за то, что им разговаривал Ленин» (Маяковский). Наконец, и шрифт был, по возможности, унифицирован и латиница заменена кириллицей. Что из этого вышло?


Еще от автора Григорий Соломонович Померанц
Работа любви

В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.


Переписка из двух кварталов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Великие религии мира

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Катастрофы - путь к осознанию себя (интервью)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разрушительные тенденции в русской культуре

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Долгая дорога истории

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.