Следствие продолжается - [3]

– А как у него зрение, слух?

– Нормальные. Слышит он хорошо, но вот если читать садится, то очки надевает. Но на улице и дома ходит без очков.

– А оружие – револьвер – во время дежурства носил при себе?

– Да, всегда. Делал это он с гордостью. Наверное, вспоминал молодость. Ведь он в молодые годы в армии служил, был офицером.

– Екатерина Петровна, вы часто вместе с ним дежурили. Скажите, а кто-либо проверял его дежурство?

– Да, за ночь по нескольку раз.

– А из родственников или знакомых к нему никто во время дежурства не приходил?

– Нет. Да у нас, кроме дочери с мужем, никого и нет.

– А где сейчас дочь?

– Она с мужем уже две недели в Крыму отдыхает, в санатории.

Ветров подсел поближе и спросил:

– Екатерина Петровна, как вы думаете, кто мог совершить преступление?

– Не знаю. Но без помощи человека, которого знает в лицо мой муж, не обошлось. Он не открыл бы дверь постороннему. Ну, а если дверь начали ломать, то стрелял бы. Человек он решительный.

– Скажите, а не могло так случиться, что он вышел с какой-нибудь целью из тира, а преступники этим воспользовались? Скажем, кто-то позвал его на помощь или стонал у дверей?

– Нет, не открыл бы. Позвонил бы сразу куда следует. Да и зачем выходить? Туалет есть внутри, вода тоже.

– Он курящий?

– Нет, не курит.

Савич закончил писать, дал прочитать протокол допроса. Старушка расписалась и ушла.

А в коридоре ждала инструктор ДОСААФ Короткова, которая ночью проверяла сторожа. На вид ей можно было дать лет двадцать восемь – тридцать. Одета просто, но со вкусом, среднего роста, с высокой модной прической.

– Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, – пригласил Ветров.

Савич быстро внес в протокол допроса необходимые сведения о свидетеле и отложил ручку. С этой женщиной нужно подробно побеседовать, ведь она тот человек, который последним видел Шатилова.

– Как у вас со временем? – спросил Савич.

– У меня сегодня выходной, да и можно ли жалеть время, если случилось такое.

– Анна Павловна, вы давно работаете в ДОСААФ?

– Около семи лет. Когда я поступила, Шатилов уже работал.

– И часто приходится проверять этот тир?

– Как вам сказать? Дело в том, что у нас все инструкторы участвуют в проверке, по графику. В этом месяце проверяла дважды, с 6 на 7 июля и в ту ночь – с 27 на 28.

– Анна Павловна, а сколько раз в течение ночи вы должны проверять охранников? – спросил Ветров.

– Не менее двух.

– Ну, а вы сколько проверили?

– Получилось, что трижды. Первый – около девяти вечера, второй…

Но Ветров перебил ее:

– Вот и расскажите по порядку, как все это происходило. Только не спешите, подробнее.

– Вечером взяла с собой сына и пошла в парк. Мы побывали на детской площадке. Сыну еще только шесть лет, и, знаете, дети в этом возрасте любят покружить на карусели. Затем осмотрели самолет, он стоит недалеко от тира, пошли к реке, прохаживались по набережной. Потом он попросил мороженое. Купили две порции и на свободной скамейке съели.

– Скажите, а почему вы были без мужа?

– Он уехал в командировку.

– Ясно. И что же дальше было?

– В общем, посидели мы немножко и к тиру пошли. Было уже около девяти часов. Дверь была закрыта, и я постучала. Через минуту слышу шаги в тамбуре. Это был Шатилов. Спросил, кто стучит. Я назвала себя, а он говорит: «Я вам не открою, потому что вы с посторонним». Я рассмеялась, вместе с сыном подошла к окну и говорю: «Посмотрите на моего мужчину». Только после этого он открыл. Я, правда, сделала замечание и сказала, что он, зная меня как проверяющую, должен открыть, если я даже и не одна: он же не знает всех наших руководителей в лицо. Но Шатилов – упрямый человек – заявил, что пускать будет только тех, кого знает в лицо. Я не стала спорить, зная, что это бесполезно. Расписалась в книге проверяющих, позвонила в Республиканский комитет и сказала дежурному, откуда я звоню. Затем мы с сыном ушли. Я слышала, как Шатилов запер за мной дверь на два крючка и замок.

– Анна Павловна, а вы ничего необычного в поведении Шатилова не заметили? – спросил Савич.

Женщина задумалась, а потом, очевидно, что-то вспомнив, заговорила:

– Когда уже уходила, обратила внимание, что Шатилов без оружия, а его наган в кобуре лежал на столе. Я ему сделала замечание, и он при мне надел кобуру на поясной ремень.

– А у тира подозрительных людей не встречали?

– Нет, никого подозрительного. Впрочем, подождите. Когда я подходила к тиру, то видела рабочего тира Данилюка. Вот только имени его не помню.

– И что же он делал?

– Мне показалось, что ждет кого-то, потому что смотрел в сторону входа в парк. Я его даже не окликнула.

Савич насторожился.

– Анна Павловна, а почему вы не сказали нашим сотрудникам о Данилюке и о том, что Шатилов был без оружия?

– Я это как-то выпустила из виду.

– Скажите, а раньше при таких же обстоятельствах у тира Данилюка не встречали?

– Нет, я его вообще нигде не встречала.

– А в какое время вы тир посетили вторично?

– Приблизительно в час ночи. Сама я боялась идти по парку одна, но делать было нечего. Зашла со стороны улицы Первомайской. Постучала в дверь. Шатилов вышел сразу, значит, не спал. Спросил, кто там. Я назвала себя, но он все равно попросил подойти к окну. Я слышала, как он отбросил оба крючка и щелкнул ключом. Когда вошла, обратила внимание, что наган при нем. В первой комнате на электрической плитке грелся чайник, очевидно, он решил чаю попить. Я спросила, не приходил ли кто. Ответил отрицательно. Тогда я расписалась в книге проверяющих, позвонила в комитет дежурному и ушла.