Следствие по щучьему велению - [3]

Емеля просто застыл на месте, как заколдованный, вглядываясь в эту необыкновенную собаку. Она со своей хозяйкой, которая держала поводок, проходила совсем рядом, внизу под террасой, поэтому легко было рассмотреть выражение собачьих глаз, когда это позволяли делать раздвигающиеся висящие уши.

«Вот бы такую!» – гудела в голове Емели одна-единственная мысль.

Он много раз слышал о том, что собаки становятся похожи на своих хозяев. Но сейчас его удивила абсолютная непохожесть собаки и тетеньки. От собаки просто веяло добродушием, а от ее хозяйки – колючей злостью. К тому же ее круглые зеркальные очки так сверкали во все стороны острыми лучиками, что не давали рассмотреть глаза. А когда не видишь глаз, то человеческое лицо оставляет какое-то непонятное и просто неприятное впечатление.

– Эх ты, растяпа! – вздохнула тетенька и поддернула поводок. – И ошейник тебе не помогает.

Тут Емеля рассмотрел на шее собаки необычный широкий ошейник. Показалось, что он сверкает, будто по нему пробегают блики света. Тетенька поминутно вглядывалась в этот ошейник – наверное, он был дорогой, и она этим гордилась.

Емеля удивился. Во-первых, он не понял, почему тетенька назвала собаку растяпой. А во-вторых, каким образом может помогать ошейник? Чтобы собака не отбегала в сторону? Так она и без того смирная и послушная – даже поводок не натягивает…

Тетенька опять наклонилась и посмотрела на ошейник, словно пытаясь что-то прочитать.

– Опять ничего, – пробормотала она. – Может, батарейка села? Но ведь совсем недавно ты просилась гулять! Вот и гуляем… Сколько можно? А где же сигнал о поиске? Или он как-нибудь иначе обозначается? Какие-нибудь восклицательные знаки? Ну давай, давай, растяпа, повнимательней!

Емеля насторожился, прислушиваясь. Наверное, это кличка собаки – Растяпа. Но какие сигналы должна подавать эта невнимательная Растяпа? К тому же стало понятно, что эти сигналы должны быть каким-то образом переданы ошейником. Это уже становилось интересным…

Емеля осторожно подошел к краю террасы, чтобы получше рассмотреть и собаку, и ошейник. Но тетенька потащила Растяпу в сторону газона и принялась обходить с ней кусты – один за другим. И возле каждого куста она наклонялась и осматривала ошейник.

Конечно, после этого Емеля не мог оставаться на месте. Он спустился с террасы и стал медленно приближаться по дорожке к тетеньке с собакой. Но что делать дальше? Взять да и поинтересоваться у тетеньки, что это у нее за ошейник? То есть не у нее ошейник, а у Растяпы. Но видно было, что у тетеньки, в отличие от ее собаки, не очень-то добродушный характер… Ясно было, что с такими вопросами к ней лучше не обращаться. Но так хотелось оказаться поближе к собаке! И Емеля пошел на хитрость. На обман, если называть вещи своими именами. Ничего другого он в эту минуту придумать не сумел.

– Здравствуйте! – обратился он к тетеньке. – Мне кажется, это про вас у меня спрашивал один молодой человек у ворот парка. Наверное, вас разыскивает. Только с ним большая собака. Если хотите, я вашего песика постерегу, а вы сходите, узнайте, в чем дело. Правда, я могу и ошибаться…

– Скорее всего, ошибаешься, мальчик, – отмахнулась тетенька. – Хотя… Все может быть. – Она поддернула поводок. – Ведь это не моя собачка, ее попросил прогуливать один мой знакомый. Может, он кому-то поручил поинтересоваться, как она себя ведет? Подержи Растяпу, ладно?

Емеле этого и надо было.

Как только тетенька скрылась, он не удержался и первым делом погладил Тяпу – так он сразу стал ее про себя называть. Шерстка у нее оказалась на удивление мягкой, хотя на вид казалась курчавой и жесткой. Тяпа подняла вверх мордочку, раздвинула ушки и посмотрела на Емелю такими преданными и ласковыми глазами, что он даже вздохнул оттого, что это не его собака…

И сразу же осмотрел ошейник. Он был сделан из матового пластика, на верхней его части располагалось маленькое окошко – вроде продолговатого циферблата электронных часов. И вдруг в этом окошке проступили буквы! Емеля прочитал: «Играть!» А Тяпа, словно подтверждая надпись, запрыгала на месте от нетерпения и завиляла хвостом.

– Подожди, Тяпа, – пробормотал удивленный Емеля. – Ты хочешь играть?

Казалось, Тяпе оставалось только закивать в знак согласия. Но она по-прежнему прыгала на месте, и от этого надпись на ошейнике становилась ярче.

Емеля сунул руку в карман и нащупал там конфету – ту самую, которую дала ему старушка.

«А что, если я угощу Тяпу? – подумал он. – Хоть и не верится в конфетное волшебство, но почему бы не скрепить нашу дружбу угощением?»

Он развернул фантик и протянул конфету собаке. Та принюхалась, и сразу же на ошейнике сменилась надпись. Теперь на нем было написано: «Кушать!» Конфетка исчезла во рту у Тяпы, и Емеля заметил, что глаза собаки стали еще преданнее и ласковее. Может быть, конфетка и впрямь была волшебной? Но Емеля удивился совсем не этому.

– Оказывается… – прошептал он. – Оказывается, ты умеешь разговаривать? Ну и ошейничек! Только вот жалко – конфет у меня больше нет.

Емеля машинально скомкал фантик, который превратился в маленький бумажный шарик, и бросил его в кусты. Волнение помешало ему сообразить, что мусор в парке вообще-то надо выбрасывать в урны. Тяпа рванулась следом за улетающим бумажным шариком, и на ошейнике появилась новая надпись. Емеля догнал собаку у куста и прочитал: «Искать!»