След Заур-Бека - [11]
— Идём, — сказал я.
Не отпуская от себя шофёра, я осмотрел всё, что осталось от кузова. Осколок проломил ящик с надписью: «Маслосбыт». Вперемежку со щепой лежали зелёные и красные ракеты и куски твёрдого, как лёд, жёлтого масла.
— Вы побудьте здесь, — сказал я Астахову. — Я пришлю к вам милиционера. Да вот он бежит.
— Отведёте шофёра?
— Да.
— Справитесь? Не сбежал бы.
Вокруг собралась порядочная толпа. Женщины с лопатами, разгребавшие снег, красноармейцы, продавщица в шерстяном платке, дворник. Все они, не сводя глаз, смотрели на шофёра.
— Дай-ка я его хвачу, — спокойно сказала пожилая женщина. — Дай-ка.
Она подняла лопату.
— Он своё получит, — сказал я громко. — Пропустите. Веду арестованного.
Мы пошли. Шофёр ссутулился, вобрав голову в плечи. Но никто не тронул его. Люди шарахались в сторону, давая дорогу, — точно боялись, что он коснётся их. И кто-то произнёс:
— К стенке его… Прямо…
— Знал про ракеты? — спросил я его.
— Нет.
— И про масло не знал?
Он долго молчал, потом ответил:
— Ты грамотный?
— Я вопросы задаю, — сказал я со злостью. — Не ты, а я. Понял?
— Сам читал, коли грамотный. На ящике написано. Как же я не знал, — заговорил он и, глянув исподлобья, прибавил: — Я тебе ничего не скажу. Только уж не тебе.
— Кому должен был передать?
— А никому. Ты веди, знай. Твоё дело вести — ну и веди.
На допросе Петрова я не присутствовал. От Лухманова я узнал потом, что шофёр давал показания охотно. Он уже месяц как работал на Ладожской трассе. В Кабонах сдаёт раненых и иногда берёт в обратный рейс продукты для госпиталя. Получал он их обычно на складе, с накладными — как положено. Но последние два раза ему пришлось ехать за поклажей в другое место — километрах в шести от станции. Это очень трудно. Туда и дороги настоящей нет — место лесное, глухое. В темноте из чащи какие-то два парня вынесли ящик и скрылись. Кладовщик, ездивший вместе с Петровым, объяснил — неподалёку разбомбило товарный поезд. Поэтому груз сняли и сложили в лесу.
— Кладовщик остался за Ладогой, — сказал Лухманов. — Он, разумеется, один из шайки. А шофёр, видимо, скрывает что-то. У него нашли план, нарисованный карандашом, — дорога в лесу, крестик, видимо, обозначающий тайник. Тот самый тайник, конечно. Спрашиваю, зачем вам план, если с вами был кладовщик? Откуда план?
— Не знаю, — говорит, — откуда. Понятия не имею.
— Трусит, между прочим, страшно. Уверен, что его расстреляют. Надо съездить туда, Саблуков, — в лес. Он нас свезёт.
— Астахов поедет с нами?
— Да. Предупредите его. Вдруг, чёрт его знает, натолкнёмся на самого Заур-бека? А?
Я поспешил на Стремянную. Долго стучал в знакомую парадную, но никто не отпер мне. С переговорного пункта я позвонил Лухманову и спросил, что делать дальше. Искать Астахова?
— Нечего искать, Саблуков, — ответил майор. — Астахов ранен.
— Ранен?
— На лестнице, когда он поднимался к себе, его стукнули по голове. Вот какие дела.
— Где он?
— Не знаю. Сообщили из жактовского медпункта. Астахова увезли.
С колотящимся сердцем я повесил трубку. Значит, Заур-бек здесь. Кто напал на Астахова? Тот, кому Астахов был опасен, — Заур-бек или его подручный. До сих пор ещё шевелились у меня сомнения — уж слишком всё казалось удивительным. Теперь они исчезли.
— Заур-бек — матёрый шпион, переменивший много имён и многих хозяев, — сказал Лухманов. — Служил и за доллары, и за фунты, и за франки.
Итак, я окончательно уверовал в существование Заур-бека, реального, хитрого, жестокого врага, здесь, в городе, может быть, в нескольких шагах от меня. Невольно я всматривался в прохожих, но как узнать его? Как узнать, если Астахов на больничной койке?
Что же делать? Найти Астахова, узнать у него хоть какие-нибудь приметы, по которым можно отличить шпиона. Нет, Лухманов сказал, что искать Астахова не нужно. Приказ начальника. Да и чем может помочь Астахов теперь? Ведь Заур-бек так ловко меняет маски. Не он ли, в самом деле, разгуливал в виде полусумасшедшего Лесника. Но что-то нужно предпринять.
Нехорошо, конечно, критиковать начальство, но Лухманов, кажется, допустил ошибку. Вместо того, чтобы преследовать Лесника, он занялся санитарной машиной. Я так и скажу ему. Так и скажу, — ошибка, товарищ майор.
Однако ничего подобного я не сказал. В кабинете Лухманова я очень скоро позабыл всё, что собирался выложить. Лухманов был не один. Он представил мне высокого, худого человека с иссиня-чёрной щетиной на впалых щеках.
— Знакомьтесь. Это товарищ Алиев. Он служил бойцом на Афганской границе вместе с Астаховым. Астахов у них командовал ротой. Помните его?
— Помню, конечно, — тихо сказал Алиев и улыбнулся одними глазами.
— Встречался с Заур-беком, — добавил майор. — Видите, студент, а вы приуныли. Небось, хотели бежать к Астахову. И, как всегда, сомневались во всём. Я перебил вас, Товарищ Алиев.
— Я голос Заур-бека знаю, — говорил Алиев, — хорошо знаю. Почему? Я с винтовкой стоял около камеры, когда он у нас сидел. Он убежал потом. Не из камеры убежал — потом, — пояснил Алиев, смутившись. — Четырнадцать лет миновало.
— Голос вы ясно слышали?
— Ясно. Как они вошли, не слышал. Я спал, наверно. Их двое было. В комнату ко мне заглянули. Один спросил: «Откуда взялся новый жилец?». — Заур-бек ответил: «Из разбомблённого дома. Впрочем, какая разница? Долго не протянет». И ушли. И я потом совсем проснулся.
Книга выдающегося российского ученого В.Н.Дружинина посвящена психологическим проблемам человеческой жизни и типологии личности. В ней содержится обзор достижений зарубежной и отечественной экзистенциальной психологии, а также собственная концепция автора – типология психологических вариантов жизни.«...Книга, которую вы держите в руках, написана летом 2000 г., без каких-либо обязательств с моей стороны перед будущим читателем, сегодняшним начальством или своим научным прошлым. Этот текст посвящен психологическим проблемам человеческой жизни (и смерти)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цель данной книги – изложение теоретических оснований психологии общих способностей человека (интеллекта, обучаемости, креативности). В ней анализируются наиболее известные и влиятельные модели интеллекта (Р.Кэттелла, Ч.Спирмена, Л.Терстоуна, Д.Векслера, Дж. Гилфорда, Г.Айзенка, Э.П.Торренса и др.), а также данные новейших и классических экспериментов в области исследования общих способностей, описывается современный инструментарий психодиагностики интеллекта и креативности. В приложении помещены оригинальные методические разработки руководимой автором лаборатории в Институте психологии РАН.
Все три произведения в этой книге повествуют о событиях недолгого царствования императрицы Екатерины I – с 1725 по 1727 год. Слабая, растерянная Екатерина, вступив на престол после Петра I, оказалась между двумя противоборствующими лагерями: А. Д. Меншикова и оппозиционеров-дворян. Началась жестокая борьба за власть. Живы ещё «птенцы гнезда Петрова», но нет скрепляющей воли великого преобразователя. И вокруг царского престола бушуют страсти и заговоры, питаемые и безмерным честолюбием, и подлинной заботой о делах государства.
Повесть о том, как во время Великой отечественной войны в районе "Россомаха" бежавшим после Октябрьской революции заводчиком немецкого происхождения был организован рудник стратегического сырья, пригодного для создания атомной бомбы. Рудник сверху был замаскирован концлагерем "Ютокса", заключенные которого и добывали под землей ценное сырье. Работа на руднике велась тайно даже от самого гитлеровского командования под видом создания оборонного комплекса "Россомаха".