След в ущелье Тимбэл - [8]

— А она может скакать? Каждый мустанг может.

— Скакать не может, — ответил шериф. — Не умеет развить большой скорости, но когда набирает свой темп, может поддерживать его хоть целый день. Тогда она думает, что как птица плавает в воздухе и вам все равно, ехать на ней вверх или вниз по склону. Для Монти это не имеет значения.

— Вы продаете ее? — поинтересовался Дэвон.

Шериф серьезно посмотрел на Дэвона:

— А вам нужна лошадь?

— Не совсем так, — замялся Дэвон. — У меня есть лошадь, которая меня вполне устраивает. Но эту вы продаете?

Нэксон вздохнул и, прикрыв глаза, сообщил:

— Три раза! Три раза я пытался ее продать и каждый раз выходил из себя, потому что никто не захотел с ней связываться.

— А что в ней плохого?

— Заскоки. У нее полно заскоков. Их невозможно выправить, как нельзя прогладить утюгом кудрявые волосы, могу поклясться.

— Может быть, так бывает только по утрам? — предположил Дэвон. — Многие хорошие лошадки нуждаются в том, чтобы их разогрели.

— Для нее время суток ничего не значит, — объяснил шериф. — Любое одинаково. Но вот места значат гораздо больше. Если она идет по краю крутого обрыва, где нельзя поставить две ноги сразу, то это для нее просто пара пустяков. И если вы заведете ее на верх крутого склона и пустите вниз со скоростью шестьдесят миль в минуту, то это будет как раз то место, где она себя покажет. Потому что будет представлять себя птицей и начнет демонстрировать, как легко передвигается, будто по воздуху. — Шериф вздохнул и, горько покачав головой, поделился: — Я даже поседел с тех пор, как у меня эта лошадь.

— И как долго она у вас? — полюбопытствовал Дэвон.

— Да уж скоро двенадцать лет.

Дэвон подавил улыбку:

— И она ни разу не пригодилась вам или вы ей?

— Мы не подходим друг другу, — мрачно заявил Нэксон. — Не можем быть вместе. У нас разные вкусы. Не то чтобы она хоть раз сбросила меня. Нет, но во всем мире не найдется такого умельца, который не уступил бы ей дорогу, когда она упрется носом в хвост его лошади. Его лошадь все равно останется позади, и не важно, какой она породы — испанской или чистокровной английской, ей все равно. Но она и я — мы не подходим друг другу. Мы не… как это говорят на суде, когда разводятся? Забыл это выражение. Вот почему я все время жду, может быть, найдется кто-нибудь, кто захочет купить эту старую лошадь?

— Какой-нибудь конокрад или угонщик скота, конечно, может купить, — предположил Дэвон. — Им нужны такие лошади, чтобы перегонять их в другой конец страны.

— Вот я и хочу найти такого конокрада или угонщика скота. И не стану продавать ему эту лошадь. Просто подарю ему мою Монти и пожелаю никогда не оказаться в тюрьме, потому что страдания, которые он испытает, сев на нее верхом, не могут сравниться ни с какой тюрьмой. А может быть, вы пришли, чтобы нарисовать ее? — вежливо осведомился Нэксон.

— Я пришел совсем по другому поводу, — признался Дэвон. — Пришел сказать вам, шериф, что Берчард собирается содрать с меня скальп. — Он подождал, чтобы эта бомба произвела нужный эффект, но шериф только кивнул и улыбнулся так, будто давно ожидал такого заявления на основателя Уэст-Лондона. — Дело в том, — добавил Дэвон, — что если что-нибудь случится, то я хотел бы, чтобы вам было известно — Берчард именно тот человек, с которым следует поговорить.

— Ну конечно! — откликнулся шериф. — Я знаю его уже давно, он никогда не возражает, если я захожу к нему немного поболтать.

— А я вообще его никогда не видел, — признался Дэвон. — Он из тех, кто может убить, шериф?

— Ну что вы, сэр! Конечно нет. Я могу угадать грабителя, карманника, вора-домушника, потому что узнаю их по приметам. Но убийцы — это все равно что игроки в бейсбол. Они могут быть толстыми, тонкими, высокими, низкими, молодыми или старыми. Вы же не можете сказать по виду, какой из них возьмет базу. Вот так же нельзя различить по внешнему виду, какой человек собирается совершить убийство. Поэтому никак не могу вам помочь, приятель.

— Но вы знаете Берчарда?

— Его? О да! Берчард мой лучший друг!

— О Боже! — вырвалось у Дэвона.

— Не осуждайте меня, — попросил худой печальный шериф. — Я не делаю никаких предположений. Я только слуга наших людей, меня наняли, мне регулярно платят, больше меня ничего не касается. Благодарю вас.

— Тогда я пойду и сейчас же сам поговорю с Берчардом.

— У вас есть с собой оружие?

— Да.

— Тогда ладно, — разрешил Нэксон, — потому что оно может вам понадобиться. Имейте в виду: завалив Берчарда, вам повезет, если вы сумеете отстреляться от его людей.

Глава 6 В ЛОГОВЕ ЛЬВА

Этот разговор убедил Дэвона, что шериф оригинальная личность и, может быть, честный человек, но его жизненный опыт таков, что он не намерен делиться своими мыслями с другими.

И тем не менее уверенность, с которой Дэвон воспринял информацию о Берчарде от Грирсона, теперь серьезно поколебалась. Шериф назвал его своим лучшим другом, и если он откровенен, это предвещает владельцу игорного дома хорошую выгоду.

Он тут же пошел в «Палас», чтобы поговорить с Берчардом напрямик. Тот завтракал, хотя было уже одиннадцать утра. Он сидел как бы в нагруднике, потому что салфетка была заткнута не только за воротник, но и за жилетку под мышками.