След в ущелье Тимбэл - [5]

Где-то в отдалении послышался голос миссис Пэрли. Наконец, негодующая, она показалась в дверях, толкая перед собой двух заспанных, зевающих мужчин.

— Если вы, сонные коровы, называете себя мужчинами, — кричала миссис Пэрли, — то идите и сделайте что-нибудь! Здесь же убивают, я сама слышала выстрел! Эй, что это? Мистер Дэвон, или я ошибаюсь?

Уолтер стоял за стулом Грирсона, засовывая кольт в карман. Он был довольно громоздким, но с удобной рукояткой. Спрятав револьвер в карман, Дэвон прижал его дуло к затылку Грирсона.

— Я беседовал с этим господином, — объяснил он. — Во время разговора хотел показать ему мой маленький револьвер, но его курок очень легко спускается. Прошу извинить меня за причиненный шум.

— И это все? — удивленно произнесла вдова. — Молодой человек, вы выглядите так, будто вам продырявили живот. Вы в порядке?

— Я? — едва слышно переспросил Грирсон. — Конечно, я в полном порядке.

— Идите обратно спать! — приказала миссис Пэрли двум своим защитникам, и те сонно повиновались. Подбоченясь, она приблизилась к Уолтеру и проговорила: — Не знаю, что тут у вас за игры, мистер Дэвон, но в этом доме не должно быть никакой стрельбы. Имейте это в виду. Я хорошо к вам отношусь, но хватит и пары убийств, чтобы у моего пансиона появилась плохая слава! — Сделав это мягкое предупреждение, миссис Пэрли тоже удалилась.

Грирсон медленно поднялся со стула и обнаружил, что дуло его собственного револьвера упирается ему прямо в живот. Он со стоном поднял руки вверх и пробормотал:

— Чего вы еще от меня хотите? У меня с собой нет больше ничего. Но где это вы научились такому удару слева? Уж не работали ли вы на ринге, ловкач?

Дэвон тщательно его обыскал. У парня не оказалось никакого другого оружия, если не считать рогатки, которая была прикреплена эластичной лентой к запястью, — при первой же необходимости, тряхнув рукой, ее можно было опустить до кончиков пальцев. Он забрал у него эту вещь, несмотря на протесты.

— Ну что она может значить? — жалобно проронил Грирсон.

— Пусть уж она лучше будет у меня, — возразил Дэвон. — Мне не хотелось бы доставлять тебе неприятности, Грирсон, но и эта штука очень хорошо умещается в моем кармане. — И с этими словами он увлек юношу в дальний угол комнаты, где их нельзя было увидеть ни из двери, ни из окна. Здесь усадил его на стул, встал перед ним, опершись спиной на стену, и заявил: — Грирсон, я никогда не видел тебя до сегодняшнего вечера.

— Да, — согласился тот. — Думаю, что не видели.

— Кто-то нанял тебя на эту работу?

Парень молчал, потупив взор, его приятное лицо было печально, он выглядел подавленным.

— Есть две возможности справиться с этим делом, — продолжил Дэвон. — Первая — передать тебя шерифу. А это значит, тебя посадят в тюрьму, где стены достаточно крепкие. Другая — отвести тебя в город и рассказать в любом салуне о том, что ты собирался тут со мной сделать.

— Что же, попытайтесь! — дерзко отозвался Грирсон. — Вы никому ничего не докажете!

— У меня в кармане сгорел порох, а на одежде нет ни одной дыры. По-моему, мой друг, это достаточно убедительно доказывает, что прежде, чем ты пришел меня убивать, кто-то вытащил зубы из моего оружия. Люди в этой части страны не имеют ничего против стрельбы, но только если она честная. Они ненавидят грязные убийства. И прекрасно знаю, как они к этому отнесутся, потому что я сам — житель Запада. Если выложу им то, что собираюсь сказать, они поверят мне, парень, вытащат тебя наружу и повесят на высоком дереве.

Во время этого спокойного монолога Грирсон постепенно бледнел. Он неловко откинулся на спинку стула и, все еще держась пальцами за поврежденную челюсть, выглядел все больше и больше обескураженным.

— Сам не знаю, как это получилось, — признался он наконец, больше себе, чем собеседнику. — Этот старый бандит прямо схватил меня за брюки. Боже, никогда со мной такого не было! — И вдруг снова воспылал яростью: — А вы были бы сейчас в аду, если бы вам не повезло!

— Охотно верю тебе, — сказал Дэвон. — И сожалею, что удача отвернулась от тебя, что твои брюки порваны и все такое. Однако хочу знать, как зовут того человека, который нанял тебя, чтобы проделать эту работу?

— Никто меня не нанимал, — буркнул Грирсон.

— Это последнее слово?

— Да, и будьте вы прокляты!

— Тогда поднимайся, — скомандовал Дэвон. — И иди впереди меня! Сейчас я отведу тебя в город, приятель, и подробно расскажу ребятам все, что ты наделал.

— Я не хочу идти, — пробормотал Грирсон с каким-то детским упрямством.

Но Дэвон улыбнулся, и парень вскочил на ноги.

— О Боже! — простонал он. — Вы хотите убить меня и вам все равно!

— Это не убийство, когда избавляются от таких, как ты, — разъяснил ему Дэвон. — Это поступок во имя общественного спасения, все равно что следить за тем, чтобы на улицах было чисто. Грирсон, мое слово твердое. Если скажешь мне правду, ты свободен!

Молодой человек поднял руку и медленно, словно опасаясь, что этот жест может быть неправильно истолкован, расстегнул воротник. Потом снова уставился в пол, как человек, потерявший всякое самообладание.

— Так чего вы хотите? — хрипло спросил он.