След убийства - [55]

Им принесли лимонад, и Кэри воспользовалась шансом сменить тему.

"Когда ты вернешься в школу?" – спросила она.

"На следующей неделе. Я немного нервничаю. Вся эта шумиха… Не знаю, как люди будут реагировать".

"Твои друзья приходили тебя навестить, верно? Ты заметила, что относятся к тебе как-то по-другому?"

"Нет, они чудесные. Некоторые каждый день приносили мне домашнее задание и просто тусовались". Эшли улыбнулась при этом воспоминании.

"Видишь, самые важные люди показали, что они за тебя", – сказала Кэри, затем наклонилась ближе и прошептала: "Все, кто не врубается, пусть идут к черту".

Эшли кивнула, но Кэри поняла, что она ее не до конца убедила. Она решила не настаивать.

"Врачи сказали тебе, когда ты снова сможешь заниматься серфингом и играть в баскетбол?"

Лицо Эшли озарилось.

"Если пройду полный курс физиотерапии, то смогу встать на доску весной. От сложных трбков пока придется отказаться, но я просто очень хочу вернуться, понимаете? С баскетболом сложнее. Сезон я точно пропущу. И врачи не хотят, чтобы я занималась контактным спортом до следующей осени. Поживем – увидим".

"Я с удовольствием приду на твою игру", – сказала Кэри. "А до этого, может быть, ты могла бы дать мне урок серфинга. Я всегда хотела научиться".

Эшли хихикнула. Видимо, мысль о Кэри Локк на доске для серфинга казалась ей забавной. В этот момент к ним заглянула горничная.

"Мисс Эшли, ваш физиотерапевт пришел на дневное занятие", – сообщила она.

"Спасибо, Марисела", – сказала Эшли, а затем повернулась к Кэри. "Меня никогда не оставляют в покое – я занимаюсь по три раза в день. По крайней мере, вечером приходит симпатичный парень".

"Эшли Пенн, пожалуйста, держись пока подальше от парней, особенно симпатичных", – сказала Кэри и сама удивилась своему материнскому тону.

Эшли расхохоталась, и звук ее смеха помог Кэри тоже ощутить чистую радость. После всего, что пережила эта девушка, не каждый сохранил бы чувство юмора.

Эшли, должно быть, подумала о том же, потому что ее смех быстро сменился слезами. Кэри подсела к ней и сжала в крепких объятиях.

"Он до сих пор снится мне в кошмарах", – прошептала Эшли ей на ухо в перерыве между всхлипами. "Я представляю себя на том столе, мои руки и ноги тянутся в разные стороны, а он стоит надо мной и наслаждается моей болью".

"Понимаю", – прошептала Кэри, крепко сжимая трясущуюся девочку. "У меня они тоже бывают. Но я обещаю, что они со временем они исчезнут".

"Вы уверены?" – тихо спросила Эшли. Кэри отстранилась, чтобы посмотреть ей в глаза.

"Да. Эшли, я видела много ужасов. И почти все они со временем растворяются в памяти. Все пройдет, только не замыкайся. Продолжай говорить со своими врачами, психотерапевтами, с мамой, со мной. И запомни: Алан Пачанга лежит в яме в земле. А ты следующей весной будешь выделывать свои кульбиты в океане".

"Это называется "катбэки"", – поправила ее Эшли, слегка улыбнувшись.

"Да, точно. Я пожалуй пойду. У тебя физиотерапия, а я должна сделать Лос-Анджелес безопасным для несовершеннолетних хулиганок вроде тебя. Но я с удовольствием приду снова, если ты не против. Как на счет следующей недели?"

"Было бы здорово", – сказала Эшли.

Они обнялись в последний раз, и Кэри направилась к выходу. У дверей она переглянулась с охранником. Тот вежливо кивнул, и Кэри показалось, что она заметила слезу, стекающую по его щеке. Она надеялась, что не выдумала это.

Идя к машине она все удивлялась выносливости этой девочки. За последние три недели ее похитили и пытали, сломали несколько костей, выяснилось, что ее дядя был опасным социопатом, а ее родители решили развестись. И все же она провожала Кэри с искренней улыбкой на лице.

Сев в машину, Кэри подумала, что могла бы отдать часть времени, которую проводила за "Гленливетом" на посещение других детей, которым она помогла. Это был определенно более здоровый способ поднять себе настроение.

Конечно, не каждый ребенок справлялся, как Эшли. И не каждый мстительный самодур выплескивал свои обиды, выдвигая врагам обвинения в нецелевом использовании земли. Многие находили более тихие, личные способы мести.

В голове Кэри мелькнула мысль, совершенно неуловимая, как завиток дыма. Кэри закрыла глаза и глубоко вздохнула, пытаясь выбросить из головы все лишнее и сосредоточиться на идее, подошла очень близко к поверхности сознания и дразнила ее.

Контроль – это главное. Порядок должен быть восстановлен. Хаос должен быть наказан. Месть должна свершиться. Личная. Интимная. Как религиозное искупление грехов.

Без предупреждения у нее в голове проявилось изображение, будто из ниоткуда. Это было лицо секретарши доктора Бирлингейма. Она выглядела почти испуганной, когда поняла, что не заметила пометку о встрече с Кэри в расписании. Потом появилась медсестра, долго не решавшаяся прерывать их разговор, мгновенно исчезнувшая, как только ее упрекнули.

Почему они были такими дергаными? Многие врачи грубят персоналу – у них свой "комплекс бога". Но это как-то чересчур.

Кэри вспомнила, как Мэгс говорила, что Джереми не интересовали дети. Это укладывалось в его образ. Дети создают беспорядок – не только физический, но и эмоциональный. Они нарушают упорядоченную жизнь.