След огненной жизни - [15]

Однако время шло, а персы по-прежнему отвергали власть Астиага.

Надо начинать войну. Мидийские войска готовы. Но кого же назначить полководцем?

И тут боги помрачили рассудок царя — он назначил своим главным военачальником Гарпага. Астиаг забыл, что он сделал этому человеку. Гарпаг, выслушав приказ, опустил ресницы, чтобы царь не увидел, какой жестокой радостью загорелись его глаза.

Гарпаг не стал медлить. Он тут же повел войска на персидскую границу.

Царь, глядя из-за золотых зубцов своей крепости, как сверкают под солнцем копья уходящих солдат, сжимал бескровные губы от затаенного торжества. Скоро эти войска вернутся обратно. Гарпаг — опытный воин и полководец, ему ничего не стоит усмирить Персию. Войска вернутся и приведут в Экбатаны Кира. Вот тогда Астиаг поговорит с ним!

Каждый день Астиаг ждал вестей о победе мидян. Но вести пришли странные, ошеломляющие. Мидийские войска не стали сражаться с персами! В бой бросилась только небольшая их часть, не знавшая о сговоре Кира и Гарпага. А остальные — или открыто, вслед за Гарпагом, перешли на сторону персов, или просто бежали, не желая сражаться.

Лишь только Астиаг услышал о таком позоре, он грозно воскликнул:

— Несдобровать же Киру!

И тотчас велел позвать магов, которые тогда посоветовали ему отпустить Кира.

— С кем из богов совещались вы, когда велели мне отослать Кира в Персию? Что видели вы, предсказывая мою судьбу?

Маги молчали, дрожа от ужаса. Они уже знали, что их ждет смерть.

— Если вы могли предвидеть, что так случится со мной, то предвидели ли, что случится с вами?

— Без тебя мы погибли бы, царь, — отважился возразить один из магов. — Твой сон предсказывал…

— Я знаю, что предсказывал мой сон, — прервал Астиаг. — Мой сон предсказывал, что вы будете повешены!

Маги с воплями упали перед Астиагом. Они умоляли помиловать их и не предавать такой страшной казни.

Но Астиаг позвал охрану и приказал немедленно казнить их так, как сказал.

Стража схватила магов. Стоны магов, которых вели на казнь, разносились далеко вокруг. Люди слышали их, но каждый спешил прочь:

— Да минует нас гнев Астиага!

Астиаг не оставался в бездействии. Проклиная Гарпага, проклиная себя за то, что доверился изменнику, он поспешно вооружал всех, кто еще мог носить оружие. И, кипя негодованием, забыв о еде и отдыхе, Астиаг сам повел свое войско в поход против персов.

Три года длилась эта война. Напрасно стремился Астиаг разбить Кира и снова привести в подчинение Персию — он проигрывал сражение за сражением. Но он не успокаивался, он продолжал воевать, собрав в свои отряды даже мальчиков и стариков. Он все еще надеялся победить.

К концу третьего года войны Астиаг был разбит. В этом последнем сражении все его войско легло на поле боя на персидской земле. А сам Астиаг был взят в плен.

— Как ты поторопился, Астиаг, — сказал ему Кир. — Мог бы дождаться, когда я сам приду к тебе!

Астиаг в плену. Астиаг в темнице, в цепях. Астиаг в руках Кира.

«Сбылось предсказание богов! — думал Астиаг в тоске. — Они меня предупреждали, что так будет».

Но эти маги!.. Если бы можно было, он казнил бы их и во второй раз. И в третий.

И что теперь решит Кир? Что он сделает с Астиагом? А Мандана, его дочь, — разве она не заступится за своего отца? Ведь он, в конце концов, не убил ее сына!

В то время как пленный царь сидел и раздумывал о своей грядущей судьбе, к нему в темницу вошел Гарпаг.

В богатой кольчуге и плаще, с дорогим кинжалом у пояса, высокий, словно распрямившийся, он стоял и смотрел на Астиага. Он смотрел на него сверху вниз с высоты своего роста, и видно было, как он наслаждается этим зрелищем. Сейчас он мог как угодно оскорбить и унизить своего злейшего врага — Гарпаг так долго ждал этой минуты, и он ее дождался!

— Нравится ли тебе рабство вместо царской власти? — сказал он наконец с горькой насмешкой. — Впрочем, что твоя беда по сравнению с тем пиром, на котором ты так знатно угостил меня!

Астиаг вскинул на него острые злые глаза. В них блеснула догадка.

— Уж не причастен ли ты к делу Кира?

Гарпаг усмехнулся.

— Не причастен ли! Да, я сам все это обдумал. Я сам написал Киру и научил его, как надо поступить. «Не причастен ли»! Дело Кира — это мое дело!

Астиаг вскочил, громыхая цепью.

— Ты глупейший и бессовестнейший человек! — закричал он. — Глупейший — потому что мог бы сам быть царем, а сделал царем другого человека. И бессовестнейший — ты из-за пира, который тебе не понравился…

— «Из-за пира»! — с негодованием и слезами в голосе Гарпаг прервал Астиага. — Из-за пира, который мне не понравился!

— Из-за пира, который тебе не понравился, — не слыша его, кричал Астиаг, — ты из-за этого пира обратил в рабство мидян. Если уж тебе непременно нужно было другого царя вместо меня, почему же ты не сделал царем мидянина, а отдал царскую власть персу? Теперь ни в чем не повинные, несчастные мидяне из господ стали рабами! А персы, бывшие рабы, стали господами их!

— Не ищи, на кого свалить вину за это, — сказал Гарпаг с презрением. — Во всем, что случилось, виноват только ты сам, твоя свирепость. Мидяне не будут более несчастными под властью персов, чем были под властью безумного, бесчеловечного царя, который терзал свой народ!