След - [2]

– Кей, это было так давно, – ответил он.

Соблюдая профессиональную этику и стараясь проявлять уважение, Скарпетта называла его доктором Маркусом, и вот, нате вам – он обратился к ней по имени. Кей даже удивилась, что это так ее задело, но напомнила себе, что нужно быть вежливой и дружелюбной, а не обидчивой и раздражительной, что, возможно, она просто завидует ему, что нельзя быть мелочной и злопамятной. Ничего особенного, ему просто удобнее называть ее Кей, а не доктором Скарпеттой, сказала себе Кей, упорно не желая прислушаться к внутреннему голосу.

– У нас теперь другой губернатор, – продолжал он. – И она скорее всего не знает, кто вы такая.

Понимать нужно было так, что Скарпетта не оставила никакого следа, что она не играла никакой роли и что новая власть даже не слышала о ней. Доктор Маркус оскорблял ее. Чепуха, возразила Кей самой себе.

– Ее больше волнует огромный дефицит бюджета и потенциальная угроза террористических атак. У нас, в Виргинии, столько потенциальных целей…

Скарпетта упрекнула себя за предвзятое отношение к человеку, занявшему ее место. Все, что нужно доктору Маркусу, – это квалифицированная помощь в трудном деле. И почему бы ему не обратиться к ней? Крупные компании нередко обращаются за советом и консультацией к уволенным директорам. К тому же, напомнила она себе, в Аспен ей все равно уже не ехать.

– …атомные электростанции, военные базы. Академия ФБР, тренировочный лагерь ЦРУ, что ни для кого не является секретом, федеральный резервный банк. С новым губернатором у вас никаких проблем не возникнет. Она очень амбициозна и, сказать по правде, слишком увлечена вашингтонскими играми, чтобы проявлять интерес к тому, что творится у нас, – продолжал доктор Маркус ровным голосом с легким южным акцентом. Он явно стремился уверить Скарпетту, что никаких проблем возвращение в город, из которого ее изгнали пять лет назад, не вызовет и что на нее саму никто не обратит внимания. Кей вовсе не разделяла его уверенности, но думала в тот момент об Аспене и Бентоне, уехавшем туда без нее. Она думала о том, что у нее вдруг появилось свободное время и ничто не мешает взять еще одно дело.

И вот теперь Скарпетта медленно объезжает корпуса учреждения, которым руководила когда-то, в той жизни, с которой, казалось, покончено раз и навсегда. Клубы серой пыли поднимаются в воздух – это машины предпринимают очередной штурм старого здания, нападая на него, будто огромные желтые насекомые на труп поверженной добычи. Металлические лезвия и ковши глухо клацают, ударяя в бетон. Тяжело ворочаются грузовики и экскаваторы. Скрипят шины. Грохочут стальные ленты.

– Что ж, – говорит Скарпетта, – я рада, что вижу это. Но могли бы и предупредить.

Ее пассажир, Пит Марино, угрюмо и молча наблюдает за уничтожением приземистого, обветшалого здания, расположенного на крайней границе делового района города.

– И рада, что ты, капитан, тоже это видишь, – добавляет Кей, хотя Марино больше не капитан, но она все еще называет его так, что случается не часто, лишь в минуту особого расположения.

– Как раз то, что доктор прописал, – бормочет он привычным язвительным тоном. Этот тон для Пита то же самое, что нота «до» для пианино. – И ты права. Должны были предупредить. И сделать это должен был тот мудак, что занял твое место. Умоляет прилететь, хотя ты в Ричмонд пять лет нос не совала, а про то, что твою старую контору сносят к чертям, даже не заикается.

– Наверно, ему это и в голову не пришло.

– Хрен недомеренный, – ворчит Марино. – Он мне уже не нравится.

Сегодня утром на нем черные рабочие штаны, черные полицейские ботинки, черная виниловая куртка и бейсболка с надписью «УПЛА» – недвусмысленное грозное послание. Скарпетта понимает его решимость выглядеть чужаком, крутым парнем из большого города, демонстрирующим презрение к жителям этого упрямого городишки, которые оскорбляли Пита, указывали ему и вообще всячески третировали, когда он был здесь детективом. Марино редко приходит в голову, что когда его отчитывали, отстраняли, переводили или понижали, происходило это потому, что он того заслуживал, что обычно люди грубы с ним, когда он сам их провоцирует.

В темных очках и бейсболке Марино, на взгляд Кей, смотрится немного смешно и глупо. Она знает, как ненавидит он знаменитостей вообще и индустрию развлечений в частности, а также людей, включая копов, которые из кожи вон лезут, чтобы стать частью блестящего мира. Бейсболку ему подарила ее племянница Люси, недавно открывшая в Городе Ангелов – или Городе Падших Ангелов, как говорит Марино, – собственную фирму. Вот так он и возвращается в свой потерянный город Ричмонд, приняв образ того, кем на самом деле вовсе не является.

– Ха! – добавляет Марино задумчиво, понизив голос. – Вот тебе и Аспен. Накрылся. Бентон, наверно, рвет и мечет.

– Вообще-то он там работает, – отвечает Скарпетта. – Так что если я и задержусь на пару дней, это только к лучшему.

– На пару дней… Черта с два. За пару дней никогда ничего не сделаешь. Попомни мое слово, не видать тебе Аспена. А над чем он там работает?

– Бентон не сказал, а я не спрашивала, – говорит Кей, давая понять, что больше на эту тему разговаривать не намерена.