След - [113]

– Припоминаю, что вы рассказывали довольно занятные истории, – задумчиво говорит он. – Я тогда еще подумал, что вы, должно быть, смелая женщина. И при этом с хорошим вкусом. Женщин в ту пору в «Содружество» приглашали не часто. Как, впрочем, и сейчас. Знаете, мне даже пришла мысль переквалифицироваться в судмедэксперты. Это на меня так ваше выступление подействовало.

– Еще не поздно, – с улыбкой отвечает Скарпетта. – Насколько мне известно, существует значительная нехватка этих специалистов, более ста вакансий остаются незаполненными. Весьма серьезная проблема, если учесть, что именно они выписывают свидетельства о смерти, выезжают на место преступления и решают, есть или нет необходимость во вскрытии. Когда я работала здесь, в штате насчитывалось около пятисот врачей, добровольно бравших на себя обязанности судмедэксперта. Моя армия, так я их называла. Не знаю, что бы я без них делала.

– В наше время врачи не желают жертвовать своим временем во имя чего бы то ни было, – говорит доктор Филпотт. – Особенно молодые. Боюсь, мир становится слишком эгоистичным.

– Я стараюсь не думать об этом, чтобы не впасть в депрессию.

– Хорошая философия. Итак, чем именно я могу вам помочь? – Голубые глаза подернуты дымкой грусти. – Понимаю, хороших новостей ждать не приходится. Что он натворил?

– За ним, похоже, много чего есть. Убийство. Покушение на убийство. Изготовление взрывчатых устройств. Вы, наверное, слышали о четырнадцатилетней девочке, которая умерла несколько недель назад. – Скарпетта не хочет уточнять, о ком именно идет речь – пока еще рано.

– Боже… – Он качает головой и отводит взгляд. – Боже…

– Скажите, доктор, он давно стал вашим пациентом?

– Очень давно. Еще ребенком. Я хорошо помню его мать.

– Она еще жива?

– Умерла лет десять назад. Весьма властная женщина. Как говорится, тяжелый человек. Эдгар Аллан был ее единственным ребенком.

– А отец?

– Алкоголик. Покончил с собой. Довольно давно, лет, пожалуй, двадцать назад. Сразу скажу, я не очень хорошо знаю Эдгара Аллана. Бывает у меня не часто. Приходит главным образом на уколы. От гриппа и пневмококковой пневмонии. Зато точен как часы. Строго каждый сентябрь.

– Включая прошлый сентябрь?

– Нет. Я перед вашим приходом посмотрел его карточку. Явился четырнадцатого октября. Вакцина от пневмонии у меня была, а вот от гриппа закончилась. Вы, наверное, знаете, что в этом году ее повсюду не хватает, Так что я сделал ему только один укол. Он сразу ушел.

– Расскажите подробнее.

– Да в общем-то все было как всегда. Пришел, поздоровался. Я спросил, как дела. У Эдгара Аллана больные легкие. Легочный интерстициальный фиброз как следствие хронического воздействия бальзамирующего состава. Похоже, он одно время работал в похоронном бюро.

– Не совсем, – говорит Скарпетта. – Он работал у меня.

– Да? Вот как! – удивляется доктор Филпотт. – Я не знал. Думал… Мне он рассказывал, что работал в похоронном бюро.

– Нет. Он работал в анатомическом отделении. Где-то в конце восьмидесятых. В девяносто седьмом ушел по состоянию здоровья. Помню, это случилось перед самым переездом в новое здание. А как он объяснил вам причину своего заболевания? Хроническим воздействием?

– Мне он сказал, что однажды пролил и вдохнул формальдегид. Так и в его карточке записано. Должен признаться, Эдгар Аллан – человек немного странный. Я это всегда знал. По его словам, он работал в похоронном бюро и бальзамировал тело, но забыл вставить что-то в рот, и бальзамирующий состав начал пузыриться, потому что напор был слишком большой, а потом еще и шланг лопнул. В общем, история получилась весьма живописная. Впрочем, что я вам рассказываю? Вы же знаете его лучше, чем я.

– Эту историю я слышу впервые, – говорит Скарпетта. – Помню только, что у него был фиброз. Вы не думаете, что он это все сочинил?

– Нет. О фальсификации не может быть и речи. Биопсия показала значительное повреждение легочных тканей и рубцевание интерстициальных тканей. Так что он не притворяется.

– Мы пытаемся его найти. У вас есть какие-либо предположения, где он может находиться?

Доктор Филпотт пожимает плечами:

– К сожалению, нет. Может быть, у тех, с кем он когда-то работал?

– Полиция сейчас проверяет круг знакомств, но надежды мало. Насколько я помню, он был замкнутым и нелюдимым. – Скарпетта задумывается. – Через несколько дней у него истекает срок действия рецепта на преднизон. Как по-вашему, Поуг строго выполняет все предписания?

– Насколько я могу судить на основании собственного опыта, отношение к лекарствам у него переменчивое. Может целый год следовать всем рекомендациям, а может и отступить от них на несколько месяцев. Это касается и преднизона, ведь от него полнеют.

– У него лишний вес?

– В последний раз он был очень полным.

– Можете сказать, какого он роста?

– Рост, пожалуй, около пяти футов и восьми дюймов. А вес… Думаю, в октябре он весил больше двухсот фунтов, я сказал, что ему нужно поберечь себя, поскольку избыточный вес затрудняет дыхание и создает дополнительную нагрузку на сердце. По этой причине мне даже приходилось на время отменять прием кортикостероидного гормона. Есть и другая проблема…