След Фафнира - [63]

– Миллион, – слегка зачарованно повторил господин подпольщик. – Не марок, не франков, не лир, не рублей, а британских фунтов. Самой дорогой валюты мира. В принципе… Достойные отступные. Однако, если вы нас обманете – через неделю от вашего поместья в Йоркшире останутся одни головешки. А вас найдут с проломленным черепом. Правда жизни сурова, милорд.

– Встречная просьба, – вдруг бросил Джералд, начавший вновь приобретать былую уверенность. Рука сама полезла в карман за чековой книжкой.

– Извольте выражаться яснее, – чуть насторожился господин демократ.

– Я выплачу дополнительные двадцать… нет, пятьдесят тысяч. Ваша организация способна помочь мне и моим товарищам перейти границу? Как можно быстрее. Тогда нас будут связывать общая порука и никто не посмеет нарушить взятые на себя обязательства. Своего рода подстраховка.

– Границу? О, это было бы довольно просто. Однако вами очень интересуется полиция. Наверняка стоят заслоны на дорогах и железнодорожных линиях. Впрочем, за лишние деньги можно и потрудиться. Вы везете с собой… Клад?

– Нет, сокровища отправятся иным, более безопасным путем. Итак, сударь, могу ли я рассчитывать на вашу помощь?

– Заманчиво. Согласен, – слегка помедлив, решительно кивнул собеседник. – Выписывайте чеки. Кстати, где вы остановились? Сегодня же вечером я пришлю к вам сопровождающих.

– Встретимся в другом месте, – ответил Джералд, не прекращавший опасаться радикально настроенного господина. – Кафедральный собор, вторая скамья слева от алтаря, девять пополудни. Вас устроит подобный оборот дел?

– Конечно, – демократ полез в маленький деловой саквояж, извлекая оттуда дорожную чернильницу и перо. – Примите, милорд. Только умоляю, без подвохов! Это, знаете ли, чревато…

Джералд вышел из кареты, ничуть не ощущая себя обделенным. Тайна Фафнира стоит гораздо дороже миллиона пятидесяти тысяч фунтов. Сумма, без сомнений, умопомрачительная, но если взялся танцевать с дьяволом, продержись до конца песни.

Он уже хотел захлопнуть дверцу кареты, и вдруг остановился.

– Что-нибудь запамятовали? – участливо прозвучало изнутри.

– Э-э-э… Да. – лорд Вулси не стал искать обходные пути и ударил напрямик: – Сударь, а вы прежде не слыхали про организацию, называющуюся «Сионский Приорат»?

– Никогда ничего подобного не встречалось, – пожав плечами, уверенно отозвался человек из экипажа. – Это какое-нибудь религиозное сообщество?

– Нет-нет, Приорат будто бы связан с политикой…

– Не знаю. Ни одно политическое объединение Германии не носит данного названия. Вы, наверное, ошиблись или неправильно поняли информатора, – отказался господин демократ. Его речь звучала вполне искренне. Если и лжет, то весьма натуралистично. – До свидания, милорд. Вечером, как и условлено, вас встретят в Страсбургском соборе.

– Момент, сударь! Вы так и не представились. Если по роду деятельности вам нельзя называть имя, я не буду противиться, но…

– А, пустое! – отмахнулся новый знакомец. – Вильгельм Либкнехт. К вашим услугам.

Дверца экипажа щелкнула замочком, карета медленно двинулась вверх по улице. Внимательный Джералд успел заметить, как из ближайшей округи моментально исчезли с полдюжины преобыкновеннейших субъектов: рабочий, чинивший соседнюю ограду, праздношатающийся клошар, возившийся с клумбами палисадника садовод… Последней отбыла дама буржуазного вида, чинно прогуливавшаяся по улочке с малюсеньким завитым пудельком на серебристом звенчатом поводке.

Когда дама садилась в двуколку, будто нарочно остановившуюся возле нее, из рукава синего платья случайно выпал тяжелый металлический предмет. Успевший обернуться на звук Джералд увидел нечто, силуэтом напоминающее револьвер.

Мадемуазель быстро подняла утерянную вещь, в другую руку схватила собачку, забралась в двуколку и была такова.

Недурна организация у революционеров, ничего не скажешь. Лорду Вулси и компании можно только завидовать конкурентам. Бывшим конкурентам – деньги превращают любого социалиста в самого откровенного буржуа, было бы их в достатке.

В ближайшем обозрении оставалась только одна человеческая фигура, если не считать восседавшей на веранде следующего дома пожилой бюргерши, занятой вязанием. И данная фигура кинулась со всех ног к одинокому Джералду.

– Сэр, как оно, обошлось? Уж не знал, что делать.

– Обошлось, обошлось… Ойген, найди извозчика. На сегодня планируется чрезвычайно много трудов.

– А кто это был? Я боялся, что полицейские.

– Хуже. И, во многом, лучше. Спасибо, что не бросил в одиночестве.

Ойген ответил несколько необычно:

– Мы с Хагеном вас, милорд, не оставим. Мы же видим, что вы не хотите плохого.

«Мы»?! Значит, вот оно как получается…

Когда подъехал дребезжащий и скрипучий экипаж частного извозчика, Джералд забрался на сиденье, бросил вознице монетку в полмарки, и приказал:

– Лихтенберг-штрассе, дом тридцать четыре, гостиница «Бальмунг». И быстрее, пожалуйста.

– Со всем наивозможным тщанием, преподобный отец! – привычно гаркнул кучер в сером картузе. – Сей же момент!

Свистнул короткий бич, и печальная гнедая лошадка поплелась к центру города.

* * *

Будь великий композитор Рихард Вагнер хотя бы мимолетно осведомлен о неожиданном продолжении сюжета своей знаменитой оперной тетралогии «Кольцо Нибелунгов», музыкальная история наверняка получила бы несколько иное развитие. Но, увы, господин Вагнер скончался, оставив для потомков прекрасные музыкальные произведения, не имеющие ничего общего с исторической реальностью. Искусство есть искусство – никто ведь не станет обвинять и самого безвестного автора «Песни» в том, что истинная и достоверная сага о драконьем кладе выглядела несколько по-другому, нежели в поэме.