След черного волка - [103]

– Чего тебе хочется? – повторил он. – Чего тебе‑то для счастья надобно?

– Для счастья? – Семислава усмехнулась, будто не верила, что эта птица существует на белом свете. – Улететь!

Она обогнула свояка, вышла на середину избы и развела руки. В полутьме она, в белой вдовьей одежде, так походила на лебедя, что у Доброслава захватило дух.

Обычно вдова обрезает волосы, срезая с ними память о прошлом, и выходит опять замуж не ранее, чем косы отрастут, чтобы напитать ее силой для новой жизни. Но стричь Святкину вдову Чернава не стала – поберегла ее силу для сына. И сейчас Доброслав увидел в полутьме легкий проблеск этой силы – будто лунный луч за тучей. Лада не умерла в ней, только заснула…

– Улететь в Занебесье, от земли подальше, к солнышку поближе, – проговорила Семислава, будто пропела. – Отдал меня отец за мужа старого – моего желания не спросил. Теперь вот отдают за отрока юного – а куда мне деваться? Нету мне на свете ровнюшки, не будет и счастья.

Семислава опустила руки.

– Есть для тебя еще один жених, – помолчав, напомнил Доброслав.

Борьба его была жестокой, но короткой. Почему‑то ему пришла на память собственная мать, княгиня Доброслава. Она умерла до женитьбы Святомера на Семиславе и никогда ее не видела, но сейчас Доброслав откуда‑то хорошо знал, что сказала бы его мать, мудрая и справедливая женщина, обо всех этих делах. Нет, она не должна умереть со старым мужем, эта лебединая дева, в которой нашла себе земной приют сама богиня Лада. Богиня не допустит, чтобы эта красота была приневолена к нежеланному браку, угасла в тоске. Пусть летит в поднебесье, куда ей Лада путь укажет.

– Еще один? – Семислава обернулась.

– Видали мы тебе ровнюшку. Того, кто за тобой, лебедью, в небо чистое ясным соколом взмыл. Неужели забыла?

Семислава сделала несколько шагов и отвернулась, прикоснулась к убрусу, будто хотела натянуть пониже на лицо.

– Князь угрянский, Лютомер, сватался за тебя, – продолжал Доброслав. За эти дни он успел поговорить с Живорадом и Начеславом и выяснил все подробности о неудачных переговорах с угрянами. – Он тебе по всему пара: и родом, и годами, и хитростью волховной. И у него нет жены. С ним ты станешь княгиней, и дети твои у отца будут старшими. Хочешь за него идти?

– Ты потешаешься надо мной, что ли? – Семислава наконец обернулась, в голосе ее звенел сдерживаемый гнев. – За Лютомера мне идти?

– Боишься оборотня? – не поверил Доброслав. – Или нехорош?

– Да кто же меня отдаст за него?

– Я отдам. Если кто сейчас и вправе тебя замуж отдавать, то я. Да только ты решила сама собой распорядиться, недоросточка выбрала…

Семислава вернулась к нему и подошла почти вплотную. Теперь она жалела, что в избе так темно и она не видит его глаз. Она не верила пасынку. Не могла поверить, что он и впрямь готов отдать ее, самому столь желанную, сопернику‑оборотню.

– Это правда, что Лютомер сватался за меня?

– Правда. Предлагал обменять тебя на свою младшую сестру. Но младшую Ярко не пожелал, а старшую не отдали ему. Вот и не сладилось дело. Но если бы… Ты‑то хочешь идти за Лютомера? Если хочешь, я это устрою. Сговорюсь с ним, чтобы ждал, дам людей, чтобы отвезли тебя на Угру, а после и приданое пришлю. Только взамен пусть Лютомер мне пообещает быть верным другом и братом.

– Я тебе не верю, – прошептала Семислава, слегка покачав головой.

– А напрасно. Без тебя Ярко князем вятичей не станет. Даже если он на первой встречной полудянке женится, лишь бы до дожинок успеть, ни с какой другой женой, кроме тебя, ему меня не одолеть. За меня ты идти не хочешь. Что ж, я неволить не стану. Лишь бы за него ты не пошла. Клянусь Ладой и Перуном: если пойдешь за Лютомера, я тебе помогу.

– Но я же… – Семислава оглянулась на молчащую сестру, будто взывая о помощи. – Я же обещала… на горе… при всех людях…

– Это так важно? – Доброслав помолчал, но ответа не дождался. – Одно мне скажи: ты согласна?

Семислава села на лавку. Она не могла выдавить ни звука, в голове повисла пустота, а в душе трепетало отчаяние, смешанное с лихорадочной надеждой. Если бы только она могла поверить, что Доброслав и впрямь готов устроить это дело!

Прошел год с тех пор, как она впервые увидела Лютомера – светлой Купальской ночью, в глубине рощи. Уже семь лет как молодуха, она тогда ощутила себя юной девушкой, впервые увидевшей мужчину, – так не похож он был на всех прочих и так близок к ней. Не сказать чтобы он был красив: ни золотых кудрей, ни голубых очей, ни румянца. Рослый, мощный, с густыми бровями и глубоко посаженными глазами, он дышал силой леса, и звериная природа оборотня в ту священную ночь рвалась наружу, покоряя Семиславу и увлекая за собой: ведь и в ней самой жила эта сила. Потрясенная, она едва не забыла, зачем искала его, зачем пошла в рощу по его следу. «Ты – Лада. Твое время настало, никто на свете тебе не указ…» – сказал он ей тогда. И она ясно слышала его низкий голос, произносящий эти слова: сказанные год назад, сейчас они стали правдой. Настало ее время, и никто ей больше не указ…

Тогда она вырвалась из плена. В Купалу Велес вынужден уступить своему небесному сопернику, что находится в расцвете, и Лютомер вернул Семиславу ее законному мужу. Тогда он не мог поступить иначе, чтобы не нарушить весь ход кологода и лад всемирья.