След "Альбатроса" - [7]

- Я - первый. Второму, третьему, четвертому. Блондинка, рост - выше среднего. В светло-бежевом мини. Туфли...

- Бежевые, - подсказал Иванов.

- Бежевые. Взять на слежение.

4

Форштевень "Альбатроса" резал синее полотно с легким прерывистым шуршанием. "Кто ж его Красным назвал? - обвел взглядом безмятежный горизонт Майгатов. - Наверно, опять напутали как с Тихим океаном. Ничего себе Тихий!"

- Майгатов! - голос Анфимова. - Как шлюпка?

- Готовим к спуску, товарищ командир. - Шагнул с правого крыла мостика в ходовую рубку.

От густого замеса духоты здесь не спасали даже открытые двери. Потрескивал эфирными шумами динамик, холодно гудел ящик радиолокационной станции, что-то из газмановских строевых песен типа - "Ты - морячка, я моряк" гундел под нос матрос-рулевой с годковским, нависающим козырьком чубом. Командирское кресло в левом дальнем углу продавливал необъятной фигурой Бурыга. Анфимов на манер подводника из приключенческого фильма, что вглядывается в перископ, прижимал лоб к черному, обтянутому засаленым дерматином ободу бинокуляра и медленно поводил влево-вправо его стальными ручками-рогами, словно от скорости этих движений зависело насколько быстро они найдут терпящий бедствие корабль.

Ходовая рубка всегда успокаивающе действовала на Майгатова. То ли желтым колером переборок и аппаратуры, то ли спокойной сосредоточенностью тех, кто нес здесь вахту, то ли значимостью всего того, что здесь происходило.

Из ходовой рубки вниз - шесть ступеней. За ними - главный командный пункт или, как написано на медной табличке, намертво прикрученной к двери, - ГКП. Здесь меньше приборов, меньше шума, но здесь чуть ли не самое важное - карта прокладки. Плотная простыня бумаги, по которой змеится карандашный рисунок пройденного пути.

- Сколько еще? - шепотом заставил штурмана отодвинуться к переборке, чтобы стала видна карта.

- Миль семь, - таким же шепотом ответил штурман и потер сине-бурый бугорок на лбу. - Скоро покажутся.

- Ты это... извини, - положил ладонь на лакированно блестящий лейтенантский погон.

- Да ну, товарищ старший ле... Да ну, Юра, - замигал пушистыми девичьими ресницами штурман.

- Сгоряча, в общем...

- Рифы - вот, - невпопад прошептал штурман.

- Что?

- Вы смотрели по индикатору? Цель ведь тоже ход имеет. Под углом к берегу. А там дальше - рифы. Я сказал командиру, а он...

Взгляд Майгатова мысленно продлил по карте карандашный рисунок прокладки с узелками невязок* и наткнулся на россыпи белых клякс с рваными краями и синими точками внутри - условными знаками рифов.

Со стоном наверху, в ходовой, хрустнуло кресло под Бурыгой. Щелкнул тумблер.

- Ну что нового, человек-ухо? - одним долгим зевком спросил он.

- На связь не выходит, товарищ капитан второго ранга, - проскребся в соты динамика ребяческий голосок.

- А ну еще раз повтори, чего он там брякнул после "SOS"а?

- Се-сейчас... Вот, у меня записано:"Кто близко, спасите. Эти гады ная..." Все. А дальше было какое-то шуршание, электрический разряд или что-то типа этого и тишина.

- Ная? Чего это, Анфимов? Наяривают, что ли? Или матом хотел запустить?

- Справа двадцать - цель! - взвизгнул худенький вахтенный --------*Невязка - расхождение между счислимым и истинным местом корабля. офицер-торпедист, который до этого лишь вжимался в переборку с таким видом, словно хотел с ней слиться.

Майгатов вздрогнул от крика, потому что не видел из-за небольшого выступа вахтенного офицера, а невидимая опасность всегда пугает сильнее видимой. Боясь, что штурман заметит его испуг, продлил резкий поворот корпуса влево и, поскольку в этом направлении был только индикатор целей, тут же нагнулся к нему. Вахтенный радиометрист-матросик, курносый, рыжеватый хлопец украинского призыва, отпрянул от зеленовато-желтого экрана, вежливо открывая обзор Майгатову, и ткнул в стекло прокуренным бурым ногтем:"Ось туточки!"

Желтый луч из центра экрана, так похожий на нитку, которую макнули в краску и теперь тащили по серому диску, оставляя за собой потеки, отбил точку в правом верхнем секторе. Она пожила пару секунд в полумраке экрана и потускнела, стерлась сразу после того, как выскользнула из тридцатиградусного сектора антенны.

- О-о, уже мачту видно! - прогудел наверху, в рубке, Бурыга. - Тоже мне железяка - меньше нашей!

Анфимов почти одновременно с этой тирадой подсказал рулевому более точный курс, и Майгатов уже решил подняться из ГКП в ходовую рубку, но что-то удержало его у экрана. Он не знал что, но в том, что отпечаталось в его безразличном, пока он слушал Бурыгу, почти не видящем взгляде было что-то необычное. Пока еще оно жило как нечто кажущееся, в чем можно было сомневаться сильнее, чем верить ему, Майгатов ждал новой отбивки цели, и, чем ближе добегал луч до нужного сектора, тем все меньше и меньше оставался в мозгу оттенок этой странности. Луч протянул мазок, выпустил из-под себя желтую точку, и ощущение, казалось, совсем истаявшее, вдруг пыхнуло во всю силу, ударило кровью в голову.

- Побачтэ - циль роздвоюеться, - с мягким полтавским выговором прошептал радиометрист.

Да, вместо одной желтой капли отсветки от цели на экране было две. С еле заметным разрывом между ними. Это походило на то, как делится под микроскопом размножающаяся клетка живого организма.