Славянский мир Начальной летописи - [3]

По своему происхождению и содержанию перечень земель и народов разделяется на две части. Исчисление восточных и полуденных стран и областей Балканского полуострова с некоторыми островами Архипелага и Ионического моря заимствовано у греческих хронографов, а сведения о Западной и Восточной Европе взяты из местных источников. В греческой исторической литературе сказание о делении земли между сыновьями Ноя появляется в IV веке, и с того времени, говорит А. Л. Шлёцер, «сею сказкою, соединенною с вавилонском столпотворением, начинаются произведения всех греческих и латинских писателей истории, а за ними толпою следуют даже до XV столетия позднейшие восточные, западные и северные хронографы»[6].

А. Л. Шлёцер не мог с полной уверенностью определить, у кого именно из византийских хронографов взят нашим летописцем этот географический отрывок, и полагал вероятным, что здесь Кедрин списывал Синкелла, а Нестор – Кедрина[7]. Дословное сходство нашего летописного перечня с космографией хронографа IX века Георгия Амартолы дало, однако, основание считать ее первоначальным его источником, тем более что этот хронограф был хорошо известен составителю летописного свода, который сделал из него и другие извлечения. Это открытие принадлежит г-ну Строеву[8]. Греческий космографический отрывок в исчислении земель ограничивается историческим миром времен Римской империи, удерживая номенклатуру классических географов. При этом он соблюдает естественный порядок расположения земель и ведет их перечень с юга на север и с востока на запад[9]. Только в исчислении полунощных и западных стран он отступает несколько от этого порядка: отнеся к ним южное побережье Черного моря от истоков Евфрата, он переходит к восточному и северному его берегам, называет здесь Колхиду, Боспор, Меотис, Дереви, Сарматию, Тавриду, Скифию и затем исчисляет области Балканского полуострова в порядке с севера на юг. Остальной Европы, как было замечено выше, он не знает. Этому сухому перечню дана – особенно в Начальной летописи – столь несовершенная редакция, что едва ли переписчики и читатели его могли составить себе ясное понятие о положении упоминаемых им земель и областей. Называя известную землю, он перечисляет и области, на которые она делилась, не указывая, однако, что они составляют только часть ее. Так мы видим в нем в одном ряду Аравию старейшую, Елмаис, Инди и Аравию сильную; Египет и Фиваиду; Пелопоннес и Аркадию. Мидия и Вавилония отнесены к востоку (к Азии), и вслед за тем в странах полунощных и западных (в Европе) показаны Мидия и река Тигр, отделяющая ее от Вавилонии. В ряду европейских земель мы видим Малую и Великую Армению, Пафлагонию, Галатию, часть Асийской страны, нарицаемую Ония (Ионию), тогда как европейские острова Сардани (Сардиния), Крит и Кипр упомянуты в Азии. Египет лежит в Хамовой части, а река Геон, зовомая Нил, отчислена к «сущим ко востоком».

От известий греческого хронографа существенно отличаются сведения, сообщаемые космографической вставкой о Восточной и Западной Европе. Они не могли быть заимствованы у греческих хронографов, которые или не знают упоминаемых нашей летописью земель, или же если и знают, то под другими названиями. Они, очевидно, почерпнуты из домашних, отечественных источников, что отразилось, между прочим, и на самом их изложении. Тогда как в греческом отрывке мы имеем почти исключительно[10] названия областей (большей частью провинций бывшей Римской империи), здесь говорится только о народах и племенах. При рассмотрении этой части перечня нельзя, однако, не заметить большой разницы между сведениями, предлагаемыми им о Восточной и о Западной Европе. Исчисление племен в восточной половине ее есть почти дословное повторение того исчисления их, которое не раз делает Начальная летопись в дальнейшем рассказе о славянах и об их инородческих соседях[11]. Названия некоторых племен, которых не знает текст Начальной летописи, могли быть вставлены позднейшими переписчиками; но, во всяком случае, этой стороной перечень неотъемлемо примыкает вообще к летописной географии, объясняется и дополняется ею. Он представляет полную картину расселения племен по всему пространству Восточно-Европейской равнины в конце XI и в начале XII века[12]. Между тем, говоря о Западной Европе, летописец ограничивается ее побережьями и называет только племена, живущие вдоль берегов внутренних морей и Атлантического океана. Континентального населения ее он не знает. Это обстоятельство открывает самый источник сведений на Руси о Западной Европе. По справедливому замечанию известного исследователя отечественной старины И. Д. Беляева[13], они могли быть получены только от норманнов, которым, как известно, были близко знакомы европейские побережья, с VIII века посещаемые ими для торговли, а больше для грабежа и разбоев, но которые мало знали внутренние земли Европы, поднимаясь в глубину их весьма редко, по течению только значительнейших рек. Свое знакомство с Западной Европой они передали русским, водворившись сперва в Новгороде, а затем в Киеве. Иного источника этих сведений не видно. Приписывать их нашим северо-западным торговым городам (Новгороду, Полоцку, Смоленску) нет основания, так как морская торговля Руси с Западной Европой началась, может быть, только в XI веке, ограничиваясь первоначально ближайшим Балтийским морем. Еще яснее норманнское происхождение их выступает в описании так называемых водных путей «из варяг в греки» (Волховом, Ловатью, Днепром) и «в Хвалисы» (к Каспийскому морю Волгой). Эти пути, известные у норманнов под именем austurweg