Сладкое лето - [3]

Сидя на краю холма и экспериментируя с красками, она потеряла счет времени.

Холст заиграл и наполнился окружавшей Эбби красотой: фиолетово-голубыми цветами дикой герани, сверкающими белыми лепестками цветущей земляники, роскошной свежей листвой, лениво текущей рекой, пушистыми облаками. Где-то вдалеке по дереву стучал дятел. Ветер с реки шевелил верхушку огромного дерева, и шелест листвы звучал как тихая музыка флейты, смешиваясь с пением птиц. Эбби им подпевала. Она различала местных птиц не только по звукам, но и по внешнему виду.

Нанося на холст яркое желтое пятно, Эбби пыталась передать красками благоухание окружающей ее природы. В это время появился возвращающийся с рыбалки Кайл Таннер. Он был в аккуратных шортах, которые как перчатка обтягивали его мускулистые бедра. Поймав ее взгляд, он отсалютовал и склонился в шутливом поклоне.

Эбби пощелкала языком.

– Какие люди! – пробормотала она.

Генри, глубоко погруженный в собачьи грезы, лишь всхрапнул.

Как ни старалась, Эбби не могла отвести взгляд от Кайла. Ухоженный, мускулистый, полный решимости.

«Опасный мужчина, – напомнила она себе. – Надо изо всех сил держаться от него подальше».

Ближе к вечеру застенчивая милая Этель Грофф позвонила Эбби с просьбой:

– Прости, что тревожу тебя из-за пустяков, Эбби. Но я поставила тесто на пирог. Кайл, мой племянник, его обожает, а у меня, оказывается, кончился кукурузный сироп. У тебя, случайно, не найдется?

– Минуту, Этель. Не вешайте трубку, я сейчас посмотрю. – Эбби открыла кухонный шкаф в своей заставленной кухне. – Да, вот он.

– Ты спасла меня, дорогая.

– У вас, наверное, руки в муке. Я вам сейчас занесу.

На Эбби была все та же мешковатая одежда, что и утром, минус шляпка и ботинки. Длинные рукава выцветшей рубашки, которую больше не носит ее брат Сэм, закатаны до локтей. Зеленая с переливающимися крылышками стрекоза пролетела мимо Эбби, когда она направилась босиком через двор к калитке Гроффов.

– Привет, – весело крикнула она, входя в кухню.

– Спасибо, Эбби. Ты просто душка, – откликнулась Этель. Ее персиковые щеки и большой фартук были в муке. – У тебя есть свободная минутка? Хочу с тобой кое о чем посоветоваться.

– Конечно.

– Нам в гостиную нужны новые шторы, и я никак не могу решить, что выбрать. На столе, вон там, лежат журналы. Скажи мне, какой рисунок и цвет тебе больше нравятся.

Эбби внимательно пролистала один из журналов.

– Вот этот, – наконец сказала она, указывая на вторую страницу. – Мне этот точно нравится больше всех. И цвет такой как надо – желтой примулы. От него в комнате будет светлее.

– Я тоже так думаю. Спасибо за совет. Кстати, что слышно о твоих родителях?

– Они вчера мне звонили из Питсбурга – это первая остановка в их летней одиссее. – Ее родители отправились на машине в путешествие по восточному побережью. – Ты бы видела их перед отъездом, Этель. Хихикали и радовались как подростки. – Эбби гордилась своими родителями – полными жизни пенсионерами, не позволяющими угаснуть своей любви.

– Как это здорово, Эбби! Если бы я могла заставить Гарри приподняться со стула, я бы сделала то же самое.

– Ну что ж, я, пожалуй, пойду. У меня нудный матч со стиральной машиной.

Таинственный племянник Этель не появлялся. Ну и хорошо, подумала Эбби. Она переживет, если никогда больше его не увидит.

Но тут она совершила ошибку. Ужасную ошибку.

Кивнув на прощание Этель, она открыла дверь из кухни во двор. Мужской голос что-то грозно проревел. Эбби испугалась и ухватилась за деревянную ручку. Господи, да что такое здесь происходит?

– Сумасшедшая. Я ведь предупреждал. Смотри, что наделала!

Она повернулась. Перед ней с красным от возмущения лицом стоял Кайл и показывал на ее руки. Они были испачканы свежей белой краской.

Ноги, впрочем, тоже.

– Черт! – воскликнула Эбби.

Оказывается, Кайл красил крыльцо дома Гроффов, и она в течение нескольких секунд все испортила. Эбби в ужасе оглянулась.

– Мне очень жаль, Кайл. Извините. Правда жаль.

– Да ладно, – снисходительно пробормотал он. – Переделаю.

Эбби, огорченно посмотрев на Кайла, не могла понять выражение его лица – ярость сменилась… Чем? Паникой в глазах?

– Нет! Нет! – воскликнул он. – Не двигайтесь!

Ну вот. Теперь он уже и орет на нее. Что он себе позволяет? Да кто он такой! Эбби сбежала по ступенькам крыльца и тут же врезалась во что-то очень твердое. Твердое и металлическое, как… крыло автомобиля. Ну точно! Заляпала своими руками сверкающий борт нового зеленого «форда».

Кайл уставился на нее в изумленном негодовании:

– Вы не женщина, вы разрушительный орудийный расчет! Господи, ну кто поставил вас на моем пути?

– Кайл, извините. Если я могу…

– Не надо! Не дотрагивайтесь ни до чего. Кто знает, что еще вы можете смести по дороге? Уйдите. Медленно, без резких движений, леди. Я боюсь вас, когда вы двигаетесь.

– Но позвольте мне по крайней мере…

– Нет, дорогая, я сам все отчищу. Вы разрушили достаточно много для одного дня. Для ста дней. – Он сердито отмахнулся от нее и тут же громко стукнулся головой о подвешенную декоративную корзинку с геранью.

Она слышала, как он выругался, и поспешила укрыться на своем собственном дворе, где стерла краску с рук и босых ног. Ну и денек! Не задался с самого начала. Посмотрев на солнце, она поняла, что сейчас где-то около трех.