Сладкая Льдинка - [22]

Лена раздражала его. Все движения и ужимки, любимые прежде, стали лишь искусной фальшивой игрой.

Странная суматоха происходила в его, когда то уютной холостяцкой берлоге в его отсутствие.

И каждый раз одна и та же картина — Дина и Лена, неразлучно вместе. Он чувствовал себя третьим лишним. То, с каким подобострастием смотрела девушка-кадет на его Леночку, навевало на неприятные мысли. Пару раз Виталий даже испытал чувство ревности.

Он ни разу не заставал их за полезным занятием: чтением книг, просмотром фильма. Пироги хоть бы пекли, как положено по девичьему уставу. Нет. Подружки лишь весело общались друг с другом. Немногословная Дина светилась от счастья. В компании Лены, она обретала талант выступающего оратора. Лена же, слушала ее, раскрывши рот, ловя каждое выпущенное слово.

Тайное всегда становится явным. Если бы он знал, что его ждет…

В дневное время он никогда не возвращался домой. Или делал это строго по предупреждению, как того просила Леночка.

Вернувшись домой за важными документами, Виталий стал свидетелем скверной сцены, которая была как гром среди ясного неба. Даже в самом страшном сне он не видел такого, хотя его было сложно удивить.

Их ложе жило, дышало в исступленной жажде двух любовниц, застигнутых врасплох.

Смятые простыни, валявшиеся на полу, говорили о накале страстей. Две фигуры змеями слитые воедино. Две женские плоти в едином поцелуе грешных губ. Виталий смотрел, как его девочка покусывает тело любовницы, содрогающейся в сладких конвульсиях. Грубые короткие пальцы Дины, копошащиеся в рыжих кудрях Леночки, задыхающейся от счастья. Картина живописная, вместе с тем завораживающая.

Сюрприз удался на славу.

Ему изменили с женщиной. Считать ли это изменой в истинном понимании этого слова или считать это лишь маленькой шалостью разыгравшихся проказниц?

В его случае — это удар ниже пояса.

— Лена! — закричал Виталий, скрежеща зубами.

Любовницы испуганно разбежались в разные стороны, пытаясь прикрыться первым, что попадет под руку.

— Вон!

— Таля! — заплакала Леночка, — Прости!

— Вон! И я не Таля. Достала! Шлюха!

— Я не такая! — умоляла изменщица, заламывая руки.

Он был непреклонен…

Довольная Дина мысленно потирала руки. Она получила свое. Леночка принадлежала только ей. От мысли, что грязные похотливые руки самца, пусть щедрого и богатого тискали ее любимую девочку, она не спала по ночам, мучилась в страшных кошмарах. Все получилось как нельзя лучше.

Для Виталия все оказалось куда плачевнее — он тему с женщинами решил поставить на уровень не долгосрочных отношений, без условий и обязательств. Поматросил и бросил. Встречался, развлекался — потом исчезал в неизвестном направлении. «Девочки — бабочки» порхали своими крылышками мимо его разбитого дважды сердца.

Маленькое колечко с ясным, словно слеза, камнем стало символом расставания. Ему уготована учесть безвременного узника коробочки, спрятанной в самый дальний угол.

Глава 18

— Аллочка! На сегодня все. Можешь идти домой.

Строгий босс всегда давал разрешение на уход домой. Это было одно из условий работы, задерживаться если того требовала производственная необходимость.

— Хорошо, Виталий Алексеевич, — звонким довольным голоском ответила секретарь, — спасибо!

В ее планы сегодня было намечено свидание с одним приятным молодым человеком, который осаждал ее своим вниманием вторую неделю и был немного симпатичен ей.

Огибая угол стола, Виталий смахнул на пол престранную бумагу. Тонкий белый листок взмахнул белыми крыльями и плавно опустился на пол.

— Упс! — подхватил он невесомую бумажку.

О, чудо!

«Что за каракули?» — подумал он, вглядываясь в писанину. Обычно перед его глазами были лишь напечатанные на компьютере тексты длинных договоров, смет, изобилующие таблицами, цифрами.

Осекся. Сотнями внезапных распознаний всплыли крючки и закорючки, знакомые до мельчайших подробностей.

Нелепый текст послания: «Пропала Волкова Юлия, двадцать шесть лет…»

Что за мистика такая? И причем тут неизвестная ему девушка по имени Юлия?

А главное — почерк, тот самый, родной, который он узнал бы из миллиона подобных.

Виталий сжал руку в кулак и поморщился от внутренней боли. Под кожей щек заходили желваки.

— Аллочка! — вскрикнул он, злясь непонятно на что.

— Да, что случилось?

Уже в верхней одежде, застегнутой на верхнюю пуговицу, секретарша возникла в дверях кабинета.

— Что за фокусы?

Девушка замерла. Шеф в гневе был страшен. Сейчас его покрасневшее лицо говорило лишь об одном: будут разборки.

— Не знаю… — заблеяла она.

— Это что? Черт возьми?

Виталий Алексеевич махал перед ее носом странным документом.

— Так, это…

— Испытываешь мое терпение?

Аллочка встряхнула золотыми кудрями, скрещивая руки на груди. Она по психологии читала, что так легче отгородится от нападок. Рекомендации выполняла строго, иногда было действительно легче.

Только ее внезапный босс плевал на все законы и научные знания. Всегда был строг.

— Евгений Михайлович заходил.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

— Я пыталась сказать, только вы…

— Выгнал прочь, — договорил он за нее.

— Точно!

— Скажи, мне, Аллочка, я плохой начальник?

— Очень хороший!

— Так почему ты меня не слушаешься. Есть люди, для которых я никогда не занят. Евгений Михайлович может входить без предупреждения в любое время, когда ему заблагорассудится. Уяснила?