Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания - [10]

Что создает любое подполье? Вплоть до подполья человеческого бессознательного? Отвечаю: любое подполье, в том числе и подполье бессознательного, создает НЕВОЗМОЖНОСТЬ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ЧЕСТНОСТИ.

Стратегическая честность – это не патетика. Это, если хотите, технология. Стратегически честная власть может АКТУАЛИЗИРОВАТЬ свое население. Власть, у которой нет доступа к ресурсу стратегической честности, может только МАНИПУЛИРОВАТЬ своим населением.

Секьюритизация – это и есть манипуляция. Манипуляция, предполагая скрытность, предполагает подполье как «место сокрытия». Под «подпольем» я здесь имею в виду непрозрачную элитную подковерную территорию. Манипуляция и создает, и расширяет это подполье.

А будучи созданным, это подполье начинает жить своей жизнью. Приведу простейшие примеры. Предположим, что вы создали директивно идеологическое общество. В таком обществе смысл торжествует над комфортом, будущее – над настоящим... итак далее. Вы опираетесь на смысл. Значит ли это, что вы можете игнорировать такие регуляторы, как страх и удовольствие? Никоим образом. Но у вас есть возможность задействовать страх – пусть грубо, но честно и напрямую.

В этом и состоит суть директивных (кстати, совершенно необязательно чисто авторитарных) методов управления. У вас есть идеологический враг, и вы его атакуете напрямую с помощью открыто сконструированного под эту задачу репрессивного аппарата. При этом ваш аппарат (например советский КГБ) всегда находится под контролем высших смысловых инстанций (в этом случае – ЦК КПСС).

Когда такая система теряет устойчивость? Когда высшие смысловые инстанции («ведомства идеологического огня») теряют контроль над репрессивными аппаратами. И когда остывает сам огонь и ведомства огня впадают в маразм. Чаще всего это совпадает по времени.

Предположим, вас такая модель не устраивает. И вы заменяете ее «обществом комфорта». Причем в понятие комфорта вы вкладываете все: и право на сопричастность любым смыслам (кроме совсем уж очевидно человеконенавистнических), и следование закону, и все блага, связанные с более богатой социальной вариативностью.

Как видите, я не пытаюсь низвести современный Запад до карикатуры.

Предположим, далее, что общество начинает беситься с жиру. И вам надо вместо комфорта задействовать страх («не до жиру – быть бы живу»). Мало ли почему вам это надо! Стимулы удовольствия, например, перестают работать.

Одно дело «царь-голод» в капиталистических обществах XVIII-XIX веков. Не будешь работать на износ за кусок хлеба – умрешь с голоду вместе со своими детьми. Сильный стимул!

Другое дело современное социальное буржуазное государство. Уже наполовину социалистическое (социал-демократическое, неважно). Такого стимула нет. Социальные гарантии носят обязательный характер. Работник избалован. Он хочет отдыха, особого отношения... мало ли еще чего?

Главное – он не хочет работать за 200 долларов в месяц. Он хочет работать за 2 тысячи евро в месяц. Или за 3-4 тысячи долларов. И он не хочет работать на износ. На износ он, может быть, согласится работать за 10-15 тысяч долларов в месяц. А может, и не согласится... подумает о здоровье. В любом случае, если деньги нужны для обеспечения качества жизни (то есть досуга), то нужно и время для этого досуга. И так далее.

А вот в Китае, например, миллиард населения живет на несколько долларов в месяц. А сотни миллионов готовы яростно работать за 200 долларов в месяц. Не захотят – их заменят новые рекруты из этого полуголодного миллиарда. Государство опекает работников. Они культурны, трудолюбивы. Если они будут плохо работать – государство их накажет. Да они и не будут плохо работать. Государство вкладывает деньги в их образование, в социальную сферу. Работники здоровые, чистые, безотказные.

Почему западный капиталист должен платить несколько тысяч долларов в месяц вместо 200 долларов? Почему ему не перенести производство в зону, где есть качественная дешевая рабочая сила? А главное – как он добьется конкурентоспособности своего товара? Если основное в стоимости товара – это цена рабочей силы, то китайский товар окажется дешевле. А если китайский работник качественный, то товар будет и не хуже. Значит, западный капиталист разорится, а китайский снимет сверхприбыль? Но тогда на чем будет основываться гегемония США и что США станут делать вне этой гегемонии?

Я привел лишь один простейший пример, иллюстрирующий необходимость как-то уравновешивать «машину удовольствия». Мы уже установили, что в рамках «консенсуса данности» ее можно уравновешивать только с помощью «машины страха». Но напрямую задействовать такую машину можно только в недемократическом обществе. А задействовать эту машину напрямую и эффективно можно только в обществе эффективных идеологических мотиваций.

Значит, ее надо задействовать косвенно. А как же еще? Что значит – косвенно? Это значит ждать, пока внешний враг не атакует общество. И общество, ужаснувшись, не позовет репрессивный аппарат. А позвав, не развяжет ему руки (хотя бы в некоторых пределах). И, развязав руки, начнет иначе финансировать. А также согласится на ущемление удовольствий («не до жиру – быть бы живу»).