Слабая ведьма - [128]

— Мама?! — Голос у юноши еще ломался, и густой баритон к концу слова превратился в фальцет.

— Мама? — повторила Мирра, словно примеряя на себя это слово — слишком далеко она успела уйти в мыслях по пути к Чертогу Ожидания и сейчас стремительно падала из Эреи на землю.

— Мама! — громко, со странной интонацией закричал молодой воин, словно собирался оповестить об этом всех лесных жителей.

Мирра, изо всех сил боровшаяся с похмельем, подстерегавшим ее каждый раз после принятия большой порции крови, едва не обругала вновь обретенного сына.

— Торки! — Возглас вышел рассерженным, хотя (Творец — свидетель!) она больше всего на свете мечтала отыскать сына. — Ты что орешь?! У меня на хвосте полкоролевской армии: знаешь, что они сделают с сыном ведьмы?!

— Дорогая, что ты здесь делаешь? — Рядом с ней как из-под земли вырос облаченный в золото Г’Асдрубал. Только драконы умеют так стремительно и бесшумно перемещаться с места на место.

Вот теперь Мирра рассердилась по-настоящему:

— Что я здесь делаю?! — Злоба придала ей силы, и она, пробив рукой рыхлый слой земли, почти дотянулась до золотистых доспехов дракона. Змей ловко поймал ее руку и легко выдернул жену из-под завала. Он даже успел заботливо отряхнуть ее, пока она колотила кулачками по его груди и плечам.

— Страшно рад тебя видеть, дорогая! — как ни в чем не бывало заметил он, когда Мирра исчерпала запас всех известных ей проклятий на арканском и драконьем языках. — Но давай продолжим нашу беседу чуть позже. Торки очень скучал и мечтал тебя увидеть. Правда? — Г’Асдрубал повернулся к сыну и за плечи развернул к нему Мирру. Юноша смущенно опустил голову, и даже под шлемом было видно, как румянец заливает ему скулы.

— Да, мама…

И только тогда Мирра окончательно осознала происходящее и заплакала.

— He плачь, — прижимая ее к себе и гладя по спине, шептал на ухо Г’Асдрубал. — Все драконницы — ужасные матери. Да и нет ничего странного в том, что ты не узнала Эрсторгена — наш мальчик сильно вырос. Кстати он обожает тебя и искренне восхищается — ведь его мать одна бросила вызов целой армии!

— Армия! — пискнула Мирра и даже перестала всхлипывать. — За мной гнались…

— Да, да, и продолжают гнаться. — Появившийся на краю оврага Хаэлнир спустился вниз менее быстро, чем дракон, зато крайне изящно, ни одна ветка или камушек не вылетели из-под его сапога. Оказавшись на дне, он поправил свой и без того безупречный дорожный костюм и учтиво поклонился даме. — Специально для наших доблестных вояк я изготовил маленький морок, не столь прекрасный, как присутствующая здесь дама (еще один поклон Мирре), но не менее натуральный. Так что могу гарантировать, ближайшие семь-восемь часов королевская рать будет резво двигаться на восход, а мы с вами можем немного отдохнуть и подкрепиться.

Мирра начала подозревать, что все происходящее ей мерещится. Причиной тому мог быть меткий удар по голове одного из королевских дружинников, или драконья кровь сыграла с ней новую шутку…

— Успокойся, золотко! Мы не галлюцинация, просто наш друг очень верно выбрал направление, где тебя искать…

Хаэлнир в третий раз поклонился (принимая «комплимент») теперь уже всем присутствующим и начал взбираться по ненадежному склону. На середине пути он обернулся:

— Вы решили заночевать в этой сырой яме? — осведомился он.

Г’Асдрубал легко подхватил жену на руки и одним прыжком оказался наверху. Эрсторген чуть замешкался, но спустя секунду приземлился рядом с отцом. Последним, не теряя достоинства, из оврага выбрался Хаэлнир, первым начавший подъем. Вчетвером они зашагали на запад, выбрав направление, максимально удаляющее их от драконьих загонщиков.

Ночью, сидя у костра, прижавшись спиной к теплой и надежной груди мужа, Мирра тайком следила за хлопотавшим над устройством палатки Эрсторгеном.

— Он стал таким серьезным, — тихо проговорила она, — и, может, мне показалось, грустным. Скажи, он обижен на меня?

— Нет! — Змей тихонько рассмеялся, и Мирра ощутила в его груди едва слышные, но похожие на громовые раскаты. — Мальчишка просто дуется, я обещал ему настоящий бой.

— Да, и я еще успел бы слетать туда! — отозвался от палатки подслушивающий Эрсторген.

— А я, значит, должен один натягивать палатку! — возмущенно заметил появившийся из темноты Хаэлнир. Сбросив у костра собранный валежник, он присоединился к юноше, и они принялись тихо препираться у натянутого полога.

— Хаэлниру лучше всего удается управляться с ним, — тихо поделился с Миррой дракон. — У эльфов вообще, знаешь ли, дар воспитателей!

Мирра поежилась, хотя рядом с костром, да еще в объятиях мужа было тепло.

— Знаешь, Эрссер, — виновато начала она, — я тут как раз хотела поговорить с тобой об эльфах, ну, то есть об одном эльфе… — Мирра замолчала, подыскивая слова и раздумывая, не слишком ли рано она решилась рассказать Змею о своей небольшой измене. Потом она вспомнила, что муж легко читает ее мысли, и решила, что так или иначе он все равно скоро все узнает. И лучше признаться самой! — Так вот, я, как бы это сказать, отправилась на ваши поиски и…

— И переспала с Хаэлниром — ты это хочешь мне рассказать? — Голос Г’Асдрубала звучал насмешливо, но не зло, и все же Мирра немного испугалась: она хотела сначала привести мужу смягчающие обстоятельства (а их было не так и мало!), а уж потом сознаваться. — Успокойся, малышка. Я не сержусь. Да, собственно, никакой измены и не было. Просто маленький эльфийский морок.