Слабак, или Месяц после смерти - [7]

- Мне грустно, Поттер. Я падаю в собственных глазах.

- Да? И по какой причине?

- Как же? Возможности провести ночь в моей постели ты предпочитаешь стоять в углу с залепленным ртом! Какое унижение! Какой болезненный удар по моей самооценке!

- Ну, если твою донельзя завышенную самооценку несколько опустить - окружающие только выиграют.

- Боюсь, я не могу позволить тебе это сделать. Забота об окружающих никогда не была моей сильной стороной. Тем более, я уже раздет, и - а-а-а! - глаза у меня закрываются.

- Но…

- И заткнись, ради Мерлина. А то укушу. У нас, хорьков, зубы острые, а у тебя лицо парализующим не задето… Спокойной ночи, Поттер.

- Спокойной ночи, Малфой.

* * *

- Малфой?.. Малфой… Малфой!

- А? Кто? Где?

- Мы с тобой. На кровати.

- Тьфу на тебя, Поттер. Чего тогда орёшь, как больной слон?

- Ты. Меня. Обнимаешь… До сих пор.

- Безусловно, оно стоило того, чтобы меня будить. Извини, гриффиндорский недотрога. Не знал, что моя случайно - повторяю, случайно, во сне, - попавшая на твою талию рука будет расценена как покушение на невинность.

- Просто я ещё помню твои слова о перегрызании глотки. Вот и подумал: если не скажу об этом сейчас, ты проснёшься утром и меня прикончишь.

- А-а-а-а!.. Слишком много думаешь, Поттер.

- Ты так зеваешь, словно дразнишься, что я не могу уснуть… Ты специально отвернулся?

- Разумеется. Чтобы больше случайно тебя не обнять. Я спать хочу, а ты опять примешься вопить… Поттер?

- Да?

- А что теперь делает твоя рука на моей талии?

- Думаю, лежит.

- Ты и правда слишком много думаешь для столь позднего часа… Ну и? Всё так и останется?

- А что? Вроде, недотрога-то я. К тому же тебе вряд ли стоит опасаться за свою невинность - кроме как этой рукой, я по-прежнему ничем не могу шевельнуть.

- Подозреваю, к счастью для меня? Впрочем, рукой тоже можно много чего сотворить, Поттер.

- Хм… Расценивать как приглашение к действию?

- Не стоит. Ладно, если тебе так необходим плюшевый мишка для ночных объятий - чёрт с тобой, на сегодня я согласен на его роль… учитывая «полуторку» и сопутствующие обстоятельства.

- Спасибо тебе, благодетель. В самое сердце поражён твоим великодушием… Малфой?

- Ты дрыхнуть собираешься, неугомонный?

- Собираюсь. Слушай, ты вообще когда-нибудь спал с кем-нибудь вместе? Я имею в виду - действительно спал, когда сны снятся, а не что ты там подумал.

- Собственно, я ничего не подумал. Думаешь у нас по ночам ты, как оказалось… Нет, никогда. Даже в детстве не помню, чтобы меня мама брала к себе. У меня всегда была отдельная постель.

- И я никогда. Даже в палатке у каждого - у меня, Рона и Гермионы, - была своя лежанка… Скажи - странно, что впервые спать на одной кровати нам выпало с тобой, а, Малфой?

- Предлагаешь рассматривать как знак свыше?

- Всё бы тебе язвить.

- Увы, спать ты мне не даёшь - остаётся только язвить.

- Хотя - кто знает? Может, оно и правда знак… Малфой, ты же собирался спать отвернувшись?

- Передумал. Мало ли что придёт в твою лохматую голову, если тебе будут открыты мои незащищённые тылы.

- Малфой! А твоя рука?

- В нашей целомудренной постели царит равноправие, Поттер. Тебе тоже придётся смириться с ролью плюшевого мишки.

- Не похоже, что я гожусь в плюшевые - на данный момент слишком твёрд.

- Зато достаточно тёпл. И не пугай меня твёрдостью своих членов, Поттер. Я и так до смерти испуган. А-а-а-а!

- Прекрати зевать, в конце концов. Где твои манеры?

- Спят, видимо. И я не против последовать их примеру. Поэтому замолкни, наконец, или я тебя не только обниму, но ещё и поцелую на ночь. Тогда, конечно, твоих воплей хватит до утра, но я хотя бы точно буду знать, что страдаю из-за своих сознательных действий.

- Предупреждала меня Гермиона: не связывайся со слизеринцем - пустишь его в свою кровать, а он уже и поцеловать норовит.

- Так, Поттер, начнём с того, что номинально эта кровать моя. А закончим тем, что нормальные люди сначала целуются, а потом уже оказываются в одной постели.

- Думаю, Малфой, мы с тобой отнести себя к нормальным никак не можем.

- Я уже говорил, но повторю: слишком много думаешь, Поттер. А ещё больше говоришь. Всё, тёплый твёрдый мишка, закрывай глаза, или я всё-таки сгружу тебя на пол - тебе, чурке бесчувственной, всё равно разницы никакой, сам говорил.

- Пол голый, а я твоими стараниями раздет. Замёрзну.

- Спи!!!

18 МАЯ 1998 ГОДА, ПОНЕДЕЛЬНИК

- Поттер? Поттер… Поттер!

- А? Кто? Где?

- Мы с тобой. На кровати… Утро уже. И, подозреваю, у нас проблемы.

- Какие?

- Видимо, ты начал отходить от парализующего. И некоторые части тела отходят раньше других.

- А-а?

- Ну чего ты хлопаешь заспанными глазами? Посмотри на себя!

- Н-не могу. Шея пока плохо гнётся. А что ты там увидел?

- Я ничего ещё не видел. Я только ощущаю. Ногой.

- Да что случилось, в конце концов?!

- В принципе, ничего особенного. Самое обычное дело.

- Малфой, прекрати! Говори прямо!

- Никак не ожидал, что скажу это, но говорю прямо: ночью, когда ты думал, ты нравился мне больше… Сдаётся мне, тебя посетил утренний стояк, Поттер.

- О-о-о!

- Чего ты без толку краснеешь? Что нам теперь делать?

- Я… Я попытаюсь сейчас встать. Я уже немножко… чувствую…

- Не-а, ни хрена ты не чувствуешь, Поттер. Лицо кривишь так, как будто великана ворочаешь, а ноги дай Мерлин на два дюйма сдвинулись... Блин, раз эта часть тела проснулась - выходит, тебе и отлить тоже надо. И если я могу выйти в кухню, пока ты подрочишь, то допустить, чтобы ты помочился в нашу единственную кровать, никак не могу.