Сквозняки. Ткачи Заклинаний - [12]

– Я пол мыла! – возмутилась девочка. – У вас очень много пыли!

– Да, с уборкой вас перехвалили, – Штиль обескураженно рассматривал пол, переступая ногами в поношенных тапочках. – Может, с готовкой будет лучше. Что в меню?

– Я не умею готовить еду из гороха и кофе! – ответила девочка.

– Тогда зачем вы мне нужны?

– Я просилась только на ночлег, – ответила девочка. – И просилась не к вам. По крайней мере я старалась… Если вы недовольны, я пойду поищу другой дом, на улице еще не так темно. Верните мне свисток.

– Ах да, свисток… Он мне еще, 000000000000000000000000000000000000000000, нужен, – замялся Штиль. – Вы не оставите его у меня?

– Это мне подарили! – рассердилась девочка. – Я без него не уйду!

– Тогда вы можете остаться, – печально вздохнул Штиль. – Я постараюсь закончить до утра, чтобы утром вы могли освободить дом от своего присутствия. Можете занять комнату за кухней, она дальше всех расположена от моего кабинета. Не хотелось бы вас видеть и слышать до утра, пока я буду работать над вашей вещью.

– Да уж, пожалуйста! – у Маши даже слезы показались на глазах от обиды. – Втащили в дом, свисток отняли, заставили пол мыть, вместо «спасибо» обругали да напоследок еще и едва ночью на улицу не выгнали, присвоив мою вещь! Оставили, скрепя сердце, ради свистка, спасибо и на этом! Не удивительно, что вы живете один! Всех распугали, видимо!

Штиль окаменел. А Маша бросилась из кухни, но запуталась в длиннющем кривом коридоре и стукнулась лбом о стенку за один поворот до отведенной ей комнаты. Здесь были диван и книжный шкаф, девочка едва могла различить их в сумерках. Она щелкнула выключателем на стене, но тот не работал. Синий фонарик на шапочке колокольцев был очень слаб из-за света фонарей за окном. Маша села на диван и уставилась в окно, где видела только небо и каменные стены с желтыми окнами, свет которых трепетал из-за расположенных на подоконниках ветряков. Диван был скользкий и жесткий. Судя по всему, ей предстояло на нем спать, да еще и на пустой желудок. Она щелкнула пальцами, чтобы приманить ломтик хлеба из дома, но магия, видимо, рассудила, что хлеб принадлежит родителям, а не Маше, либо в этот мир кем-то загадочным было запрещено приносить свои продукты, поэтому у девочки ничего не вышло. Это ее расстроило настолько, что она даже всхлипнула от жалости к себе. Мелькнула мысль вернуться в дом Дениса, но, во-первых, ленточка была на свистке, хотя, конечно, можно было забрать свою вещь у Штиля. Но он же над ней работал… И честно говоря, мешать ему не хотелось. А во-вторых, Маша вспомнила пахнущую валерьянкой маму Дениса, ее причитания, и поняла, что не хотела бы выслушать их еще раз. Оставалось одно – дождаться утра, а там можно будет получить свисток, выпросить карту города и попытаться найти более гостеприимное место. Маша обхватила руками колени и принялась смотреть в окно. Звезды загорались медленно, закат все не уходил. До ночи было далеко, а до утра – еще дальше…

Вдруг в комнате стало светлее. Осторожно покашливая, вошел Штиль. В руках у него был поднос с маленькой свечкой и стаканчиком «Жаркого навынос», над которым струился пар.

– Вы голодны, барышня, как я понял. Я позволил себе предложить вам то же, что и сам ем.

– Спасибо, – с удивлением ответила девочка, принимая поднос.

– Простите за свечу, обычно я не слежу за всеми моими ветряками. Я живу один, и, когда стемнеет, провожу время в основном в кабинете или на кухне. В других комнатах мне не нужен свет. Ну, вы же знаете этих сыновей ветра – нипочем не станут крутить ветряки, на которых нет игрушек, как дети малые…

Маша только молча кивнула, догадываясь, что ветряки, видимо, нужны для электроэнергии в этом мире.

– Я желаю вам спокойной ночи, – Штиль направился к выходу, но вдруг остановился и, не оборачиваясь, сказал. – Нет моей вины в том, что я одинок. Скорее, это моя беда. Если бы я мог рассказать вам о моей семье… Но в одиночестве действительно портится характер, потому что отпадает необходимость придерживаться этикета. Я прошу прощения, если показался вам чересчур прямолинеен. Однако у вас такого оправдания нет, насколько я понимаю, вы явно любимый ребенок в семье. Уличные бродяжки выглядят иначе. Тогда почему вы столь несдержанны? Мне кажется, вам тоже следует передо мной извиниться.

– Извините, – Маша сказала это немного более резко, чем хотела, потому что была очень сердита, причем не столько на хозяина квартиры, сколько на себя. Но Штилю было достаточно и такого извинения, он обернулся и слегка поклонился.

– Можно мне еще спросить у вас? Не сочтите за любопытство, но… Зачем вы причинили горе вашим родителям? Зачем вы ушли из дома?

– Не по своей воле, – ответила Маша. – И знаете, честное слово, – в этом мире я тоже одна, как и вы. Я смогу вернуться домой, только если… Ну, в общем, мне нужно кое-что сделать, чтобы вновь увидеть родных.

– Можно еще спросить, откуда вы? – начал было Штиль, но Маша все еще не чувствовала к нему доверия и потому постаралась прервать его расспросы.

– Простите, боюсь, я слишком устала, не могу много рассказывать. Пожалуйста, закончите со свистком до утра. Мне придется утром уйти и взять его с собой.