Сквозняк - [32]

Меня все равно оштрафовали – то ли за отсутствие свистка, то ли за то, что в лодке не оказалось троса…

Так что против человеческого людоедства, по крайней мере в переносном смысле, противомедвежий костюм не поможет. Не поможет и чувство юмора.

Людоед может вас убить и съесть – и это всё, на что он способен. Все равно рано или поздно каждый из нас превратится в кучу праха. Не в этом суть.

Душевное людоедство – явление совсем другого сорта. Оно может и не тронуть наше тщедушное тельце, но, игнорируя наши мысли и чувства, затыкая нам рот безразличием, оно выест всю нашу суть до конца, и мы не оставим в этом мире ничего, стоящего осмысления…

Зря я смеюсь над норвежцами, простыми людьми: мол, целятся в одно, а попадают в другое. Вот так и я: хотел поговорить об охоте, а заговорил снова о своем… Короче, целил в утку, а попал в лося.

Ночная рыбалка с непредсказуемым исходом

Некоторым читателям может показаться, что я не люблю людей, все время ёрничаю, предпринимаю вялые попытки поприкалываться над населением, проживающим в канадской глубинке. Некоторые даже считают, что русской общине крепко повезло, что я не имею счастья делить с ней единое жизненное пространство, а то, не ровен час, прописал бы и их, наших славных соотечественников…

Это вовсе не так. Людей я люблю – правда, в последнее время немного меньше. Не могу сказать, с чем это связано, но раньше любил их до легкого чувства тошноты, обычно подступающей в момент особенно сильного напряжения чувств. Неспроста мне буквально каждую ночь снится, что я очутился на людях без штанов. Мне больно и стыдно за причиняемое им неудобство. Пусть мне нечего скрывать. Пусть люди видят, что я не представляю из себя ничего особенного и мне нечем гордиться да кичиться. Произведения мои скучны и слабо задевают читателей. Жаль, что мне неохота писать романов вроде «Я – порнозвезда», вышедшего из-под пера талантливой порнороманистки Ольги Лазоревой. Признаюсь, прочел я его на одном дыхании. Не устоял. Каюсь. Но исключительно из интереса к творчеству собрата (точнее, сосестры) по перу (или чем там ныне пишут подобные романы?).

Одно время я думал совместить свой интерес к астрономии с подобной разновидностью творчества. Планировал романы с названием «Я – порнопланета», «Я – порногалактика» и даже «Я – порновселенная». Как видите, ничего у меня из этого не вышло, кроме снов, что будто бы я присутствую при некотором стечении народа и мучительно пытаюсь отыскать штаны, дабы перестать разочаровывать собравшихся… Дело в том, что порнороманы писать трудно, потому что мало вложить в них душу: все описываемое хороший автор должен пережить, а у вашего покорного слуги либидо хромает, а мысли витают все больше в затуманенных областях, далеких от плотского буйства.

Итак, читатель, я – не порнозвезда, и с этим нам придется смириться. Мои книги не выйдут в серии «Город греха», и я отчетливо признаюсь в собственной бездарности и никчемности.

А посему так ли уж страшно, что иной раз я позволяю себе написать о ком-нибудь, кого хорошо знаю, но кто силой неумолимого рока оказался по ту сторону Рубикона русского языка и все равно вряд ли когда-нибудь узнает о существовании моих виршей? Кроме того, я, как заправский писатель, изменяю имена… Однако очень щепетилен в отношении правды событий.

Дженни – женщина лет тридцати. Татуировка на ноге уже начинает смотреться пошло, но ее носительница все еще стройна, и, когда хочет нравиться мужчинам, выглядит хотя и глупо, но весьма забавно. Правда, большую часть своей повседневности она не пытается нравиться мужчинам. У нее трое сыновей – все, как один, обладатели роскошных рыжих волос. Будучи славной правнучкой шотландских переселенцев, Дженни гордо пронесла и сохранила в себе вольный ген рыжины.

Дженни не замужем. Отец всех ее сыновей – крупный, непоседливый человек с дурным характером и наклонностью к общению с зеленым змием. Жениться на Дженни он так и не собрался, а потом они вроде как бы развелись, хотя по-прежнему живут вместе.

Такая форма отношений в наших краях встречается сплошь и рядом. Не знаю, когда эта мода повелась, но в последнее время редко можно встретить кого-либо, проживающего в законном браке. Возможно, причина кроется в небольшом платеже, который нужно внести в кассу мэрии, чтобы получить лицензию на право брачеваться. А может, просто мэрия слишком долго была на ремонте, и люди заметили, что можно вполне обходиться и без древнего института брака.

Дженни умна, но своим примером подтверждает пословицу о «сапожнике без сапог». Она заочно закончила первую степень по английской литературе, но пишет с несусветными ошибками. И это еще полбеды. Многие с появлением компьютеров вообще разучились писать. Я, например, если мне приходится написать от руки что-либо длиннее чека, начинаю страдать от болей в писательском суставе.

Проблема в том, что Дженни принципиально не пользуется опцией проверки орфографии и, хуже того, постоянно занимает должности, где в круг ее обязанностей входит редактирование текстов. На днях она никак не могла найти в Интернете столицу Канады, громко возмущалась и не верила своим глазам.