Сквозь века - [4]

— Ну, Каролина! — посыпалось от девочек со всех сторон.

Ученицы загудели, наперебой нападая на невозмутимую мисс Кэри. Даже если девушка и поняла, чем могло обернуться ее опрометчивое высказывание, и даже если раскаялась, то от нападок подруг она только больше упрямилась и закрывалась, не желая демонстрировать сожаление.

— Тише, девочки. — Я подняла руки, призывая учениц успокоиться. Прошла по классу, развернула Инди лицом к моему столу, поправила косу Эллы. — Каролина не хотела ничего плохого.

— Но, мисс Хоггарт! — воскликнула Инди. — Миссис Баррингтон уже не раз грозилась отменить наши путешествия! Каролина тоже об этом знает! Зачем она рассказала ей?

Мисс Кэри насупилась и замкнулась, недовольно сложив руки на груди. Теперь из нее до завтра слова не вытянешь. Я вздохнула, разглядывая сердитые лица. Остановилась на Еве и многозначительно приподняла брови, девушка кивнула, поняв, чего именно я от нее хочу.

— Девочки! — строго сказала она. — Урок еще не окончен, давайте забудем о том, что произошло, и позволим мисс Хоггарт рассказать нам то, что она обещала вчера.

— Благодарю, Ева, — улыбнулась я.

Безусловно, я пользовалась авторитетом у учениц, но иногда, когда они приходили в возбуждение, мы с Евой переключали их внимание на что-то другое. Сейчас, волнуясь за меня и за будущее наших уроков, девочки могли уже не внять моим призывам, продолжая убеждать меня в том, что я и мои уроки им дороги.

— Кто помнит, о ком я хотела вам рассказать? — спросила я, отмечая, что общее волнение немного улеглось.

— О Томасе Марлоу! — засияв, воскликнула Софи. Ее глазки загорелись искрами волнения, как и всегда, когда тема занятия оказывалась особенно интересной.

— Точно, — согласилась я и достала из книги, лежащей на моем столе, небольшой портрет молодого, весьма симпатичного мужчины. — Что вы знаете о Томасе Марлоу?

— Он был магом-ювелиром, — ответила Инди, перехватывая портрет, уже передаваемый из рук в руки.

— Хорошо, а чем именно его работы отличались от изделий других мастеров?

— Я слышала, он создавал кулоны душ, а вот что это значит, так и не поняла, — ответила Ева.

— Что ж, попробую объяснить. — Я ждала этой темы не меньше своих учениц, поскольку искренне восхищалась магом, о котором зашла речь. — Томас Марлоу обладал редчайшим даром распознавать суть людей, видеть их души и пророчить великие, ну или не очень, дела! Давалось ему это очень нелегко и всегда имело последствия. Он создавал не только кулоны, но и другие красивейшие украшения, в которые заключал пророчества, часть сил или знания.

— Мисс Хоггарт, а зачем пленять часть сил? Какой маг на это согласится? — спросила Инди.

— Разные бывают ситуации, — задумалась я. — Иногда родителям приходится делить силу ребенка-мага, если он не может ее освоить всю разом и становится опасным для окружающих. Это редкость, но и такое бывало.

— Скажите, а как давно это было? И существуют ли сейчас такие маги? — поинтересовалась Элла.

— Томас Марлоу жил в столице нашей страны Аддлтоне чуть более столетия назад, и, как я уже сказала, его дар уникален. Насколько мне известно, больше он ни у кого пока не проявлялся.

— А дети у него были? — спросила Молли. — Его дар мог и по наследству передаться.

— Нет, детей не было.

— Странно, — вздохнула Софи, разглядывая фото. — Этот человек кажется очень приятным, и я думаю, дело не в недостатке поклонниц.

— Томас Марлоу погиб при довольно загадочных обстоятельствах совсем молодым. Должно быть, причина в этом. — Я улыбнулась юной мисс Форстер.

— И почему почти все выдающиеся маги погибали такими молодыми? — задумчиво изрекла Ева.

— Как правило, редкий дар очень ценен и зачастую за ним охотятся темные маги, — объяснила я.

— А как именно он творил свое волшебство? — спросила Молли. — Как это отражалось на магах, которые к нему обращались?

— По-разному, и в этом была вся тяжесть дара. Если Томас встречал темного мага и видел, что тот будет использовать свои силы только во зло, то он мог отнять их часть и поместить в украшение до того момента, как маг будет готов вернуть магию обратно. Созданное искусным ювелиром украшение тесно связано с хозяином, поэтому отрывать их друг от друга крайне опасно.

— Но разве темная магия сама собой не подразумевает зло? — удивилась Ева.

— Не совсем. Темная магия значительно сильнее светлой, она раздвигает границы, но только сам маг решает, остаться ли на этой границе или перейти черту, чтобы нести зло.

— Сложно, — нахмурилась Элла Гилл.

— А зачем тогда темные шли к Томасу, это же могло лишить их сил? Да и как он вообще мог отобрать у них магию? — задала вопрос Инди.

Каролина, как я и предполагала, в разговоре не участвовала, но я видела, чего ей это стоило. Девушка внимательно слушала, и у нее наверняка появились вопросы, однако из упрямства она держала рот на замке. Я вздохнула, заметив, что ответ на вопрос Инди интересен и Каролине.

— Многие темные маги алчны и тщеславны. Часть из них хотела знать свое будущее, некоторые думали, что они сильнее Томаса. Сам ювелир не обладал какой-либо иной силой, кроме уже названной, но именно она способна была пленить магию темного. Как только Томас видел истинную тьму, его дар сам делал то, что нужно, а темный не мог сопротивляться. Но и во всем этом были свои тонкости. Не вернуть силу обратно ювелир не мог, от него зависел лишь срок отстранения.